Далее за кустами сидела остальная команда вместе со своим командиром, они ели кашу.
Увидев нас, командир поставил на землю свою миску и, подойдя к нам, подал руку обоим, сказав в мою сторону: л-т "Овчинников". Высокого роста, молодой, стеснительный, показал так же своё хозяйство. Он не говорил и не объяснял, видно из-за своей застенчивости. Больных на пушке не было. Здесь мы освободились быстро. Распрощавшись со всеми, мы поднялись на пригорок. После пригорка спустились, шли по полю и вышли на проезжую дорогу, которая выходила на Киевское шоссе.
"Ну вот, сегодня, мы успели с тобой побывать на семи орудиях и пройти шесть деревень, а вот деревня Пелгала, мы ей прошли стороной. Осталось нам побывать на восьмой и девятой пушках, но они отсюда далеко, километров 4-5, и идти надо лесом и кустами, я хорошо этих троп не знаю. Был там раза два с командиром, но этого недостаточно. Там есть перекрёсток дорог, потом болото. Я не уверен, что мы не собьёмся с пути, тем более ночь. А если заблудимся, то командир через некоторое время поднимет тревогу на крайних точках, для наших поисков нас. Он периодически ведёт переговоры со всеми командирами, они в свою очередь ему докладывают. Восьмая и девятая пушки расположены рядом на краю деревня Пеляля. Там два молодых командира - ученики Иванова".
Левый фланг батареи жил обособленно. У них свой камбуз. Пищу они готовили сами для двух команд, в деревенской избе, в русской печи. Там было больше удобств, чем на других точках. Потому Скулачёв сказал: "я думаю, нам не ходить на крайние точки сегодня, срочности такой нет, если бы там что случилось или кто заболел, то позвонили.
Тоня, вот куда тебя определять на ночлег? Придётся в деревне Пелгала, здесь есть одна старушка, она не эвакуировалась. Она одна в доме живёт, ты не побоишься? Это только на сегодня, а там мы с командиром решим основательно".
По просёлочной дороге мы вернулись обратно, пройдя около километра пути и вошли в пустую деревню. Деревня состояла из нескольких домов, стоящих по одну сторону дороги. Пройдя до половину, мы свернули к одному из домов. Двери в дом были открыты. "Хозяйка дома", - громко сказал Скулачёв. Глухой женский голос спросил: "кто там"? "Принимай дачников, тётя Маруся".
Женщина вышла из кухни, окину меня холодным взглядом, сказала на ломанном русском языке "позалюйста". Скулачёв перешёл к делу - "тётя Маруся, разреши одну ночь переночевать нашему доктору?" Она опять ответила "позалюйста", и ввела нас в чистую маленькую комнату за кухней, зажгла лампу и принесла крынку парного молока.
Мы сидели с Андрианом, пили парное. Тёплое молоко, отдыхая, непринуждённо беседу опять все о нашей Академии. "Я засиделся", - сказал Скулачёв, - "пойду, уже поздно, правда теперь ещё белые ночи, но надо отдыхать. Устраивайся здесь поудобней и отдыхай, а я пойду к пушке и там заночую. И он пожелал мне спокойной ночи.
В доме во всех комнатах были заправлены кровати, полагать надо, хозяйка ждала, как обычно и этот год, дачников, а пришли воины. Комнаты пустые. Книг никаких нет, да и читать не было желания. Вскоре за Скулачёвым ушла и хозяйка. Она на ломаном языке сообщила, что ночевать я буду одна, а она уйдёт к дочке. Смысл её речи я поняла не сразу.
Обойдя весь дом, я вышла в пустой двор. Все двери настежь открыты, запоров на дверях нигде нет. В пустом доме где даже кошки нет, я не привыкла бывать. Было тоскливо одной. Вчера только была в шумном городе, среди множества людей, а сегодня в глухой пустой деревне, одна. Вспоминала слова Андриана, что жизнь на сто восемьдесят разворачивает нас и не спрашивает нашего согласия.
Спасть не хотелось, пойти прогуляться по деревне, возможно кого-нибудь встречу? Прошлись по деревне из конца в конец, нет ни одной души, собак даже не встретила. Неприятно смотреть на пустую деревню, впечатление, как будто здесь все вымерли от холеры ли чумы.
Я вся была под впечатлением сегодняшнего дня, всего виденного мною и слышанного. Перед моими глазами проходили моряки, все они были одинаковые, похожие друг на друга, деревни, пушки и командиры, все они у меня перепутались. Запомнились только силач Саша, видимо потому, что я ему грубовато ответила на его добродушие, а теперь сожалела, и черноглазый Алексей, который все угощал нас обедом, но фамилию и номера пушек я не запомнила.
Думая о моряках, я им завидовала, что они живут вместе одной семьёй, а я одна и одной мне быть здесь всегда.
Вспомнила командира батареи Иванова - требовательного. Сработаюсь ли я и справлюсь ли со своими обязанностями? Всё начинать сначала, с колодцев, с гальюнов. Нужны медикаменты и срочно. Уже думала я и о больном. Думы вытеснили всю тоску одиночества, и я стала составлять предварительный план своей работы на первые дни.
Я вспоминала государственные экзамены, как тогда готовилась и как сдавала. Волновалась.
Вот он теперь настоящий экзамен - жизнь, и держать его куда труднее и сложнее.
Вспоминались слова моего отца: "пока о жизнь не обдерёшься и не оцарапаешься, её не поймёшь".
Главное выносливость, терпение. Уметь заставить себя переносить все трудности, находить правильное решение и бороться за жизнь. Мне доверили жизни этих замечательных моряков, и я должна охранять их жизнь - это почётно и ответственно.
Уже начало всходить солнце, его первые красные лучи ложились на траву, на капельках росы серебром отливались его ранние лучи. Я пошла в дом. Легла в постель, но сон не приходил. Шаги по дому и грохот на кухне возвратили меня к действительности, и я встала с постели. Оказывается, пришла хозяйка и она возилась у печи.
Хлопоты у русской печи хозяйки напомнили мне о родной деревне и о моей матери. Я вспомнила доброе ласковое лицо матери и мне стало хорошо, меня охватили приятные воспоминания. Мама в этом году ждала меня в отпуск на лето, и я собиралась как никогда, тем более с окончанием учёбы.
<...> (доклад командиру батареи "А" на утро)
Командир закурил.
Я вытащила из кармана кителя листок, где был набросан у меня план работы, и начала все с тех же гальюнов, рассказав Иванову о больном и о возможных заболеваниях, о срочных мерах. Далее я стала излагать свои соображения: наладить водоснабжение, колодцы должны закрываться крышками, хлорировать их. Подыскать помещение для камбуза. Проверить хранение продуктов. Выписать медикаменты и срочно их получить, аптечный склад ВМФ расположен в Ораниенбауме.
Срочно выделить помещения для медпунктов и лазарета, считаю, что медпунктов должно быть развёрнуто два - один в Дудергофе у первого орудия и посреди позиций батарей, в районе 5-6 пушек. Требуются бельё для медпунктов и лазарета...
Иванов слушал меня внимательно, серьёзно, делая пометки в своём блокноте: "очень хорошо, всё, что вы сказали, совпадает с моими мыслями. Итак, на организацию медицинской службы даю срок неделю. В помощь выделяю грузовую автомашину. Шофёр будет вам единственным помощником, ни одного краснофлотца ещё дать не могу, не хватает. Сейчас идёт артиллерийская подготовка. В основном у нас краснофлотцы плавсостав с кораблей, артиллеристов, но есть и часть, которая пришла из запаса и не знают артиллерию. А хороший артиллерист, как музыкант, должен ежедневно тренироваться в стрельбе, тогда только он будет хорошо стрелять и накрывать нужные цели.
У нас на пушках по 18 человек прислуги. Каждого их них обучить - мало, нужна чёткая отработка каждого движения, а в бою взаимозаменяемость каждого номера расчёта и слаженное обеспечение боя орудия на случай потери части бойцов боевого расчёта.