Выбрать главу

В следующее мгновение он отступил на шаг и, запрокинув голову, допил остатки текилы. Потом посмотрел на Энни.

— Отправляйся спать, — сказал он. — Завтра, на свежую голову, решим, что нам делать.

— Завтра я возвращаюсь в Вашингтон.

— Прекрасно, — кивнул он. — Ну а сейчас — исчезни, пожалуйста.

— Почему? — с вызовом спросила Энни. Теперь, когда он её больше не удерживал, ей вдруг не хотелось уходить.

— Во-первых, потому, что, как ты справедливо подметила, я пьян. А во-вторых, потому, что я провел здесь три месяца в полном одиночестве. И, хотя ты не в моем вкусе, я готов закрыть на это глаза. Так что, либо отправляйся наверх и ложись спать, либо — раздевайся.

Энни не отвесила ему пощечину. Она и сама не поняла, что её удержало. Возможно, уверенность, что он ударит её в ответ. Возможно, опасение, что, ударив Макинли, она лишь разбудит в нем зверя.

Или даже — подозрение, что он специально дразнит её, пытается вывести из себя.

Однако все это значения не имело. Энни медленно попятилась, а Джеймс не стал её удерживать.

— И все-таки, — спросила она, остановившись у основания лестницы. — Скажете вы мне правду?

— О чем?

— Хотя бы о чем-нибудь?

Поразительно, но в какое-то едва уловимое мгновение между ними и впрямь проскочила какая-то искра. И тут же растаяла. Джеймс холодно взглянул на Энни.

— Сомневаюсь, — медленно промолвил он.

Глава 4

На следующее утро Энни спустилась, заметно нервничая; чувствовалось, что она опасается непредсказуемости поведения Маккинли.

Однако Джеймс снова встретил её спокойный и подтянутый. Правда, голова у него после вчерашнего побаливала, однако относился он к этому стоически. Энни уставилась на него в нерешительности, не зная, как себя держать.

Джеймс сразу отметил, что одета Энни не по-дорожному. Он даже не знал, огорчаться из-за этого или радоваться. И ещё она совершенно не казалась запуганной. Разве что держалась настороже.

— Мне казалось, что я сумел убедить тебя бежать отсюда, — приветствовал её Джеймс.

— А зачем вам это?

— У тебя ещё вся жизнь впереди. Ты же затеяла крайне рискованное предприятие.

— Выхода у меня нет, — сказала Энни. — Нельзя допустить, чтобы им это сошло с рук.

Маккинли вздохнул. Он уже подумывал о том, что придется подстричься. Он и так уже дважды брился за последние два дня. Старые привычки восстанавливались. И ещё ему придется принять решение. За эту долгую и бессонную ночь в голове созрели два возможных плана действий. Нужно только решить, каким из них воспользоваться.

— Что ж, ничего другого я от тебя и не ожидал, — промолвил Маккинли. — А раз так, то, похоже, и у меня не остается другого выбора.

— Да?

На этот раз их было трое. Энни, разумеется, даже не подозревала об этом, но Джеймс пересчитал их со сверхъестественной дотошностью. Что ж, противникам приходилось отдать должное — добрались сюда они даже быстрее, чем он ожидал. Приятно было констатировать, что с прекращением холодной войны способности их не притупились.

Покончить с первым подосланным к нему агентом было для Джеймса Маккинли проще простого. Мало того, что тот заявился в одиночку, так был ещё совсем молокосос, толком и не необстрелянный. Куда ему было тягаться с таким матерым волком как Джеймс. Свидетелей не оказалось, а до океана рукой было подать.

Но на этот раз свидетель находился совсем рядом. Да ещё — гражданское лицо, ни в чем не повинная женщина. Энни Сазерленд смотрела на него во все глаза; она даже не подозревала о грозящей им обоим смертельной опасности.

При первой же возможности, они её прикончат, подумал Джеймс. Хотя бы в силу своей подготовки, такой же, как и у него самого. Да и он убил бы её, не задумываясь, окажись на их месте.

Он подошел к полке, которая была подвешена над плитой, и достал автоматический пистолет калибра 9 миллиметров . Снял с предохранителя. Это было самое невинное оружие из припрятанного в хибарке Маккинли арсенала. Но по смертоносности уступавшее разве что его голым рукам.

— Что вы задумали? — встрепенулась Энни, подозрительно взирая на пистолет.

Слава Богу, она до сих пор ни о чем не подозревала.

— Пойду прогуляюсь, — сказал он, засовывая пистолет за ремень.

— Но мы ещё не закончили разговор, — напомнила Энни.

Да, не только Уин Сазерленд умел искусно манипулировать людьми.

— Послушай, Энни, — с напускной усталостью произнес Маккинли. — У меня болит голова, я совершенно не настроен с тобой препираться. Я хочу немного проветриться, а заодно, может, чего надумаю. Вернусь, тогда и поговорим.

— Значит ли это, что вы согласны мне помочь?

— Это значит лишь то, что я согласен подумать. А пока, на твоем месте, я бы расслабился и принял прохладный душ. Вид у тебя несколько потрепанный.

На самом же деле Энни выглядела как огурчик. Нельзя так долго обходиться без женщины, напомнил себе Джеймс. Он ожидал, что щеки Энни зардеются от смущения, однако дочь Уина была не из тех, кто легко смущается. Она просто откинула назад волосы и состроила гримаску.

— Чего ещё ожидать? Тут не курорт.

Уж точно не такое место, где ты привыкла отдыхать, подумал Джеймс. Тем более — в сопровождении спутников, которых лично отбирал сверхпридирчивый Уин.

— Постой под душем подольше, — посоветовал Джеймс с деланной небрежностью, в то время как каждая клеточка его тела была настороже. — Я вернусь примерно через час.