Наряду со злостью и даже некоторой обидой сознание терзала одна фраза, бездумно брошенная Лариской. Что, мол, Маринка старается о неприятностях забывать как можно быстрее. Это что же получается — он, Андрей, для нее всего лишь неприятность?! Неважно даже, мелкая или крупная, важно лишь, что его она причисляет к неприятностям. Сначала охала-ахала под его руками, вся из себя млела, а потом причислила его к неприятностям. Юная хамка, что тут еще скажешь…
Глава 5
Летели дни за днями, складывались в недели. Так уж полтора месяца минуло с того памятного дня. А Андрей все никак не мог успокоиться. И самому-то странно было, чего ж он так взъерошился весь из-за бестолковой девчонки. Ведь не прокололся на ней, ее-то как раз можно было смело внести в список побед — как ни крути, а он, без особых усилий, можно даже сказать, с разбегу получил все, что хотел. Даже в некотором роде больше, нежели рассчитывал. Ну а что во второй раз не сложилось — так это сущие мелочи, пустяки. Он ведь и сам не любил повторов, так что вроде и переживать не о чем.
А не переживать-то как раз и не получалось. Наивная девчонка упорно лезла в голову, переворачивая душу воспоминаниями. И память так предательски легко повторяла сладким Маринкиным голосом: 'Андрюша', что душа в пятки уходила от возбуждения. И это только от голоса! Вот ведь поселилась заноза в сердце, никак с нею не сладишь…
Не выдержал Андрей, позвонил. Однако у Лариски номер не стал спрашивать, дабы не продемонстрировать, что не отпускает его та наивная заноза, разыскал самостоятельно, благо адрес помнил.
— Ну и добрый день! — самоуверенно, стараясь не упасть лицом в грязь перед вредной девчонкой, ответил на ее вопросительное 'Алло'.
— Добрый, — нейтральным голосом ответила Маринка на приветствие. И голос совершенно не дрогнул. Что это, не узнала, или он ей действительно, как говорят, 'по барабану'?
Потураев помолчал немного, растерялся. Ожидал любой реакции на звонок, но только не равнодушия. Однако молчать дальше было глупо, и, не найдя более достойных слов, он продолжил:
— Так это я, Андрюша!
Марина ответила все с тем же равнодушием:
— И что, я должна бурно отреагировать?
Андрей уже справился с собой и заговорил привычно-наглым тоном:
— Ну хотелось бы!
— Прости, не вижу повода. Что надо?
— А почему так неласково? — возмутился Андрей.
— А я ласки авансом не раздаю, — дерзко ответила Марина.
В душе Андрея боролись две страсти. Невероятно хотелось обхамить маленькую самоуверенную дрянь, и в то же время хотелось выйти победителем не только из телефонного разговора, а вообще из всей этой дурацкой ситуации, в которую он попал непонятно как. Для того чтобы выдернуть занозу из души, следовало непременно затащить крошку в постельку повторно. Любыми путями, любыми обещаниями. И пусть это потом окажется обманом — ему-то какая разница, это уже будут ее проблемы. Зато он тогда отыграется на ней по полной программе.
— Хм… Ну, возможно, ты и права. Зачем же авансом, если можно зарплатой? Я готов.
Ответом ему были короткие гудки. Андрей взбеленился: да что она себе позволяет, маленькая дрянь?! Брошенную трубку он воспринял, как пощечину, ни больше ни меньше. А за это уже следовало наказывать серьезно!
Он нажал на кнопку повторного набора номера. Не был уверен, что Маринка ответит на звонок, и тем не менее не позвонить не мог. Однако Марина ответила после второго же зуммера:
— Алло? — все так же бесстрастно, словно не догадывалась, кто это может быть.
— Не смей бросать трубку, я этого терпеть не могу!
— Тогда не звони — стопроцентная защита от брошенной трубки, — лихо парировала Марина.
— Чего тебе надо?
— Мне? — удивилась Марина. — Ничего. По-моему, это тебе что-то нужно, раз ты звонишь. Если бы у меня были какие-то потребности — звонила бы я.
Андрей разозлился не на шутку. Вот ведь негодяйка, как ловко она поворачивает разговор в нужную сторону! Чтобы он просил, чтобы умолял, а она будет изображать из себя неприступную крепость. Так хотелось послать ее подальше, но ведь она-то права, это, кажется, ему нужно больше, чем ей. Или у нее просто выдержка лучше? Ладно, позволим ей одержать маленькую победу. Зато главное сражение будет за нами!
— Ладно, — нелегко согласился Андрей после некоторой паузы. — Хорошо, пусть будет, что это мне что-то надо. Хотя я уверен, что тебе это надо не меньше, чем мне. И звонка моего ты ждала с диким нетерпением. И безумно рада, что я таки позвонил. Да вот только слишком много классики читаешь, слишком много глупостей про гордость наслушалась. Ладно, пусть. Я все-таки мужик, я и должен просить прощения. Только я не знаю за что. Ну пусть будет по-твоему: я извиняюсь. Теперь ты довольна?
Пауза была совсем коротенькая, словно Марина не ожидала услышать нечто подобное. Но быстро собралась и ответила:
— Это ты о чем?
— То есть, — удивился Андрей.
— Ну ты как-то все в одну кучу смешал: и про гордость, и про прощение. Извиняешься вот за что-то. Объяснил бы, за что именно. За то, что разговариваешь со мной по-хамски? Или за то, что изнасиловал? Так в том я сама виновата и к тебе претензий не имею — видимо, плохо сопротивлялась, недостаточно твердо говорила 'нет'. Так что пусть твоя совесть слишком сильно тебя не гложет, ты мне ничего не должен. Все или что-то еще?
Андрей опешил. Нет, ну надо же, какая все-таки дрянь! Вроде и говорит, что сама виновата, но таким тоном, что ему, прожженному цинику, и то стыдно стало за свое поведение.
— Да, собственно, — замялся он, не в силах придумать что-то такое, чтобы и в тему, и вместе с тем достойно, даже где-то жестоко, как того и заслуживает маленькая негодяйка, однако ничего такого не придумал. Сказал какую-то банальщину: — Вообще-то я хотел встретиться. Как ты на это смотришь?
— В основном отрицательно.
— Почему?
— Потому что мы уже, кажется, все выяснили, вот и получается, что встречаться нам нужно не для выяснения отношений, а сугубо в потребительских целях. А к этому я отношусь именно отрицательно. Что еще?
Потураев злился все больше. Он, опытный, самоуверенный соблазнитель, никак не мог повернуть разговор в свою пользу. Ведь он всегда с элегантной легкостью выходил из любой ситуации, а тут не может элементарно поговорить по телефону со школьницей!
— Маленькая, я что-то не совсем въезжаю в тему. Ты вроде только что сказала, что претензий ко мне не имеешь, и тем не менее я просто желудком ощущаю какие-то претензии. Я и так уже извинился — чего тебе еще надо?!
— Да не надо мне ничего, — возмутилась Марина. — Я ж тебе уже сказала: успокойся, я на тебя обиды не держу, и мне от тебя ничего не нужно. Нужно было бы — я б сама тебя разыскала и потребности свои озвучила.
— Тогда почему мы не можем встретиться?
— Ну почему же не можем? Теоретически — очень даже запросто, не вижу препятствий. А вот смысла не вижу. Объясни мне смысл, тогда, может, и встретимся.
— Нет, ну какой тебе нужен смысл?! Я просто хочу тебя увидеть — это что, недостаточное объяснение?
— Хорошо, я перефразирую вопрос: зачем ты хочешь меня видеть? И сама же на него отвечу: для повторения пройденного материала, кажется, так это называется у преподавателей? Но ты хороший учитель, я хорошая ученица и обычно усваиваю материал с первого занятия. Второй урок мне обычно не бывает нужен. Или это лучше назвать не уроком, а лабораторной работой? Тогда и первая работа оказалась результативной, и в повторе я опять же не вижу смысла. Я достаточно ясно изъясняюсь?