— Что нового, Алексей?
— Ничего, все спокойно.
«Стало быть, Клим так и не появился. Наверное, он ещё в пути?»
— Засекай координаты. Я обнаружил «Ладогу».
— Есть засечь. А Клим?
— Не видно ни людей, ни унихода. Возможно, Клим забрал всех и скоро будет на «Торнадо». На всякий случай приготовься.
— Сделаю! Иван, неужели все обошлось? Даже не верится!
Лобов нахмурил брови. «Рано, ох как рано радоваться! Но зачем огорчать Алексея?»
— Будем надеяться, — вслух сказал он и добавил: — Иду на посадку. Осмотрю «Ладогу».
— Иван, — попросил Кронин, — возьми меня на подстраховку!
— Я буду осторожен, Алёша. А времени терять нельзя, мягко сказал Лобов.
— Понимаю, — вздохнул инженер, — желаю удачи!
— Спасибо.
Лобов приземлился, лавируя между башнями скал. Он не торопился.
Стройная колонна «Ладоги» молчаливо вздымалась над ним. Входная дверь корабля была приоткрыта, и Лобову показалось, что кто-нибудь вот-вот выглянет и спрыгнет на песок. Он даже задержался у машины из-за острого чувства ожидания. Но ничего не произошло. Порывы ветра покачивали дверь, и она глухо, трудно скрипела, наверное, песок уже успел забить петли и шарниры.
Лобов медленно направился к кораблю. Возле трапа он остановился. Скалы, песок, тишина. В тени корабля, прямо под соплом двигателя, пробился к свету кустик сероватой травки, похожей на земную полынь. Лобову почудился даже этот горьковатый грустный запах полупустынь. Он вытащил пистолет и, придерживаясь левой рукой за поручень трапа, начал подниматься. Вдруг какой-то зверёк с кошку величиной метнулся сверху, скользнув по плечу, поднялся на перепончатые крылья и, как огромная бабочка, низко и неровно потянул над самой землёй. Птеродактиль! Лобов с сердцем ругнулся, осторожно толкнул дверь и заглянул в шлюзовую камеру. Там тускло горел дежурный свет и никого не было. На порог намело горку песка, и на нем виднелись следы птеродактиля, который только что удрал отсюда. Что он тут делал?
Лобов подтянулся на руках и вошёл в шлюз. В прозрачных шкафах, точно заснувшие средневековые рыцари, стояли скафандры средней защиты, которыми обычно снабжаются малые корабли. А вот глайдера, как показывало контрольное табло, в корабельном ангаре не было. Неужели земляне оказались настолько легкомысленными и беспечными, что отправились на глайдере без скафандров? На Штанге это не похоже. Может быть, что-то заставило их торопиться?
Дверь из шлюза в жилой отсек была закрыта. Лобов в раздумье постоял перед ней, затем, чтобы обеспечить себе свободу манёвра, широко распахнул наружную дверь, снял с плеча скорчер, примерился и, с силой ударив ногой в дверь жилого отсека, прижался к стене. Та со стуком распахнулась. Некоторое время Лобов выжидал, мысленно благодаря судьбу за то, что жилой отсек оказался незапертым и не пришлось выжигать запор, а потом осторожно заглянул в помещение. И здесь горел дежурный свет. Отсек был пуст, в нем царили грязь и запустение.
На столе, на полу и в креслах валялись грязные брикеты, остатки пищи, одежда и предметы туалета. Одно из трех кресел, наглухо прикреплённых к полу, было выдрано буквально с корнем и лежало на боку. Две полки-постели убраны в стенные ниши, а одна — откинута и не застелена. Небрежно брошенное одеяло одним концом свисало на пол, подушка смята и испачкана кровью. Все говорило о том, что на корабле побывали чужие, совершенно незнакомые с земной культурой существа, о том, что здесь произошла жестокая рукопашная схватка. Странно, но ни стены, ни мебель, ни оборудование не носили никаких следов применения лучевого оружия. А ведь экипаж должен, обязан был применить его для защиты! Да, что-то трагическое и загадочное произошло здесь.
Лобов с трудом оторвал взгляд от подушки, запятнанной кровью, и перевёл его на дверь, ведущую в ходовую рубку единственное место на корабле, которое ещё не осмотрел. Он не рассчитывал увидеть там ничего утешительного, а поэтому медлил. Даже подумал: не отложить ли осмотр рубки на потом, связавшись прежде с «Торнадо»? Но тут же понял, что просто-напросто играет в прятки с самим собой, и, сделав некоторое усилие, отворил дверь в ходовую рубку.
Пульт управления был разбит и разломан. Возле него на полу валялся скорчер, и состояние его приклада не оставляло сомнений насчёт того, что тот был использован, как простая дубина. Мезойцы, которым, по-видимому, удалось захватить корабль на новом месте стоянки, хорошенько позаботились о том, чтобы он не смог больше подняться в воздух. Разрушены были и станция дальней связи, и пульт управления оружием, и вообще все, что могло быть прямо или косвенно использовано для защиты. Хозяйничала тут грубая, но опытная рука, хорошо знавшая расположение жизненно важных центров. Странно только, что существо, разобравшееся в конструкции корабля, не догадалось о назначении скорчера и том, как пустить его в дело. Скорее всего прикладом скорчера поработал некто большой и сильный, слепо выполнявший заблаговременно данные ему директивы. Может быть, дрессированный ящер, один из тех, что так ловко орудуют на стройке в атомном городе. Гардозавр или тем более игуанодон вполне бы справились с такой работой. Но кто стоит за их спиной? Впрочем, если справедлива гипотеза Алексея, то никто, просто-напросто сработала защитная схема автономного биопроизводства.