Машина заходит в воду, погрузившись до крыльев. На подножке, раскрыв кабину, стоит старший техник-лейтенант.
— Воробей, вправо, вправо давай! — командует он шоферу, молодому парнишке в гимнастерке без карманов.— Вправо, Воробей!
— Куда вправо, влево давай! — кричит из кузова Ананьев. Воробей туда-сюда поворачивает руль, вдруг машина наклоняется и, видно, попав в подводную яму, сильно оседает правым бортом. Старший техник-лейтенант до коленей оказывается в воде.
— Воробей! Газ! Газ, Воробей!
Воробей дает газ, машина дергается и наклоняется еще больше, мотор чихает и глохнет. Наступает тишина.
— Ну вот, въехали! Черт бы тебя подрал, Воробей! — ругает шофера его начальник.— Я тебе командовал влево!
— Я и брал влево! — слабо оправдывается водитель.
— А ну заводи! Заводи, говорю!
Воробей пытается завести, по машина не заводится.
— Что пыкаться! Толкнуть надо,— говорит разведчик и, ступив на колесо, слезает в воду. Воды здесь по колено.
— Надо толкать,— соглашается майор.— Васюков!
Васюков слезает, слезает Ананьев, за ним пытается слезть Зина, но майор прикрикивает на нее:
— А ты куда? Сиди, без тебя управимся.
— Не лезьте глубоко, товарищ майор! — говорит Зина.— Вам нельзя колено мочить.
— Да ладно!
Заметно хромая, майор заходит с заднего борта. Вместе с техником-лейтенаитом все принимаются толкать машину. Ананьев командует:
— А ну! Раз-два — взяли!
Воробей, наконец, заводит, машина дергается, дымит, но только глубже погружается передними колесами в воду.
— Ой, ой! Вы меня не утопите? — пугается Зина.
— Не бойсь! До самой смерти жива будешь! — ободряет майор.— А ну, взяли!..
— Не лезь глубоко, Петя, смотри не намочи колено! — говорит из кузова Зина.
Минуту спустя, устав и намокнув, все распрямляются, старший техник-лейтенант вытирает рукавом лоб.
— Буксир надо. Может, еще кто подъедет. Студер, может, подъедет.
— Вот где совсем мелко,— говорит Васюков, отойдя чуть в сторону.— Надо было сюда. Тут брод. Можно перейти.
— Перейти-то можно. А машина? — недовольно говорит старший техник-лейтенант.
— Ладно! Пусть ждет твоя машина,— говорит майор.— Мы вброд. Зина, слазь!
— Петя, нога! Смотри ногу, товарищ майор!
— Что смотреть. Уже мокрая.
— Ну вот.
Зина по колесу спускается в воду, и небольшая группа идет вброд. Впереди, щупая ногами дно, пробирается Васюков с разведчиком. Старший техник-лейтенант оставляет с машиной шофера и присоединяется к идущим.
Минуту спустя все благополучно одолевают брод и вылезают на берег. Тем временем день кончается, за леском опускается солнце. Становится прохладно. Все изрядно намокли, и как только оказались на берегу, принялись выливать воду из сапог и перевертывать мокрые портянки. Зина сухим бинтом перевязывает Ананьеву колено. Тот блаженно откинулся на траве.
— Все мокро! Все мокро! Нельзя же мочить, я же предупреждала,— обеспокоенно говорит Зина.
— Ничего! Ерунда! Заживет, как на собаке. Шесть ран зажило, заживет и седьмая. Вот только как мне дойти?..
— Если машину не вытащат, придется заночевать,— говорит техник-лейтенант.— Куда же без машины.
— Васюков, а ну глянь, что там в этой хоромине?
Васюков, натянув на мокрую портянку мокрый сапог, поднимается с берега.
— На, автомат возьми,— говорит разведчик.— На всякий случай. Мало чего...
Васюков приближается к парку и по усыпанной толченым кирпичом дорожке подходит к вилле. Серые, отделанные под гранит стены, узкие окна, две темные ели у входа. На углу второго этажа встроенный внутрь балкон, большое окно мансарды. Аккуратная дверь с медным кольцом закрыта, нигде никого не видно.
Васюков поднимается на невысокое гранитное крылечко и стучит в дверь.
— Эй! Есть кто живой?
За дверью слышатся шаги, брякают запоры, и дверь открывается.
— Здравствуйте, товарищ!
На пороге стоит старый человек в вельветовой куртке и шлепанцах на босую ногу. На гладко выбритом дряблом лице тревога и угодливость, руки, придерживающие дверь, заметно дрожат.
— Немцев нету? Военных здесь нету? — поправился Васюков.
— Милитар? Нету, нету.
— Сейчас зайдем к вам! — громко, как глухому, говорит Васюков.— Переночевать надо, понимаешь? Шляуфен.
— А, шляуфен! Я, я. Понимаю...
Васюков бегом вернулся на берег, с которого уже поднимались его товарищи. Ананьева пыталась поддержать Зина, но он отстранил ее. На том берегу возле машины остался сиротливо сидеть Воробей.