Выбрать главу

— Отличный дом там. И какой-то старик. Го­ворит, можно переночевать.

Пятеро, не спеша, чтобы не обгонять майора, поднялись с берега к деревьям парка, прошли по дорожке к парадному. Старик-немец уже до­жидался их на крыльце. Разглядев впереди майора со звездой на груди, поклонился ему сдержанно, с достоинством:

— Здрафствуй, товарищ!

— Здоров, здоров! Вот чуть не утопли возле твоей хаты. Теперь посушиться надо.

— Я, я,— сказал немец, как будто что-то по­няв.— Яволь!

— Давай, приглашай в дом.

Старик перешагнул через порог, за ним порог переступили Ананьев, Зина, Васюков — и все ос­тальные прошли в узкую дверь.

Старик привел их в просторную комнату-зал с высокими, завешанными портьерами окнами, темной мебелью и дубовым паркетом, отчаянно заскрипевшим под их ногами. На стенах зала торчали оленьи рога, мерцали какие-то картины в золоченых рамах. На боковой стене возле две­ри висел огромный гобелен, изображавший бегу­щих косуль, преследуемых кабанами в окруже­нии буйно разросшейся папоротниковидной рас­тительности. В углу зияло черное жерло камина с низкой чугунной решеткой.

— Вот и добро,— сказал майор, опускаясь на широкий диван, обтянутый коричневой кожей.— Вот и посушимся. А то вон как намокли. Чертов этот ваш брод! Форштей?

— Я, я. Понимай,— подхватился все напря­женно рассматривавший гостей хозяин и быст­ро вышел из комнаты.

— Располагайся, славяне,— сказал майор.— Может, еще и подрубать тут найдется.

— Да-а! Живут же буржуи! — разглядывая убранство комнаты, сказал Васюков.— Сколько тут книг.

Огромные черные шкафы с пола до потолка были набиты толстенными книгами в кожаных переплетах.

— Действительно! — согласился разведчик.— Диван кожаный! Сколько бы сапог вышло. И бархоток заодно,— потрепал он угол бархатной портьеры.

— Ну-ну! — воспрещающе прикрикнул Анань­ев.— Мне чтоб никаких шалостей! Знаешь, тебе не Орловская область. Европа.

Разведчик хитровато ухмыльнулся.

Не дожидаясь хозяина, Васюков начал хлопо­тать возле камина, разжег на углях несколько березовых чурок. Майор пересел в кожаное кресло, поближе к камину, протянул к огню мокрую ногу. В это время открылась боковая дверь и в комнату вошла молодая женщина с небольшим подносом в руках, на котором ле­жало несколько аккуратно нарезанных тонень­ких ломтиков хлеба, намазанных маргарином. Знакомый старик нес в поднятой руке зажжен­ный карбидный фонарь. Женщина сдержанно взглянула на гостей и по указке старика подо­шла с подносом к майору.

— Битте, гер официр!

— Спасибо, спасибо.

— Брот,— сказал сзади старик.— Битте дойч брот.

— Ах, брот! — удивился майор и захохо­тал.— Брот! Я говорил брод! А не брот.

— Брот, брот. Я понималь,— озадаченно при­говаривал немец.

— Ни черта ты не понял,— сказал, перестав смеяться, Ананьев и, взяв бутерброд, поднял веселые глаза на женщину. — Ух, ты! Вот это красотка! Глянь-ка, Зина! В штанах!

Немка действительно была хороша: изящная головка с длинно опущенными на плечи волоса­ми, стройная шея и узенькие плечи под темной кофточкой, но Ананьева больше всего поразили узкие облегающие брючки на ее стройных ногах.

— Вот это да! — восхищенно твердил май­ор.— Как зовут тебя? Имя тебе как?

Немка, поводя подкрашенными глазами и ко­кетливо улыбаясь майору, однако не понимала, и старик сказал:

— Фройлен ест Ирма.

— Ах, Ирма! Хороша Ирма. Правда, Васю­ков? А?

Васюков взял с подноса свой бутерброд, встре­тился взглядом с немкой и смутился. У камина, развешивая мокрые бинты, неприязненно поко­силась на Ирму Зина.

— Какая-нибудь фашистка...

Раздав бутерброды, Ирма вышла, сопровож­даемая восхищенным взглядом майора, немец-старик остался.

— Что, дочка? — кивнул в ее сторону Ана­ньев.

— Вас ист дас?

— Ирма, Ирма, говорю, кто тебе? Дочка? Ну эта...

— Тохтер? — подсказал разведчик.

— Никс тохтер,— сказал немец.— Ирма швигертохтер, ферштейн?

— Ни черта не ферштейн,— сказал Ананьев.

— Вроде бы швагерка она,— сказал развед­чик.— Жена сына.

— Ах, невестка! Понятно. Однако выбрал сы­нок невестку. А где сам? Сын-то?

— Во зон? — перевел разведчик.

Вместо ответа старик неопределенно развел руками.

— Понятно. В армии, где же еще ему быть. А ты кто? Буржуй, да?

Немец неожиданно понял и произнес длин­ную фразу, вслушавшись в которую разведчик резюмировал:

— Он архитектор. Гражданские дома строил.

— Ах, архитектор! А я думал, буржуй,— ска­зал майор.— Здорово живешь.