— Диида — ваше творение? — спросил он с улыбкой.
— Да, — ответила она, голубея от смущения. — А как вы догадались?
Линд усмехнулся:
— Когда станете главным модельером, сами будете догадываться о многом таком, что сейчас вам и в голову не приходит.
Она восприняла это как шутку, засмеялась. Линд вынул из кармана кожицу плода и легкой игрой воображения превратил ее в сказочный цветок, переливающийся всеми оттенками красной части спектра.
— О-о, — только и смогла сказать Зикка, принимая подарок.
Линд серьезно взглянул на нее.
— Видите, Зикка, я все же догадался, что диида — модель.
Девушка недоверчиво взглянула на него.
— Все прекрасно, — продолжал Линд, — цвет, форма, запах. Но вот вкус…
— Вкус?
— Да, вас подвел самый простой для моделирования фактор — вкус. Плод слишком сладок.
Линд дружески прикоснулся к руке девушки:
— Скажу вам по секрету, в молодости я сам нередко переслащивал свои творения, хотя и не подозревал об этом. Не огорчайтесь, с возрастом это проходит.
В кабинете Линд критически огляделся, привел окраску стен в соответствие с нынешним настроением, сел в кресло, приказав ему удобно облечь тело, достал из сейфа герметик с моделином и ненадолго задумался. Хотелось пить. Линд отщипнул крошку моделина, рассеянно превратил ее в большой стакан с прохладным соком дииды. Пригубил. Вот каким должен быть вкус, надо бы пригласить на дегустацию Зикку, да не время. Линд посмотрел сок на свет, вспенил хорошей порцией углекислоты и залпом выпил. Потом вызвал на консультацию Атта, у которого уже третий день не ладилось с компоновкой хронодвигателя. Смоделировав двигатель в одну десятую натуральной величины, они целый час перекраивали его на разные лады, ругались, пока не пришли наконец к общему мнению, впрочем, оба остались несколько неудовлетворенными. Затем пришлось возиться с проектом нового космодрома, потом… Потом Линда вдруг вызвали по срочной линии спецсвязи. Говорил начальник службы внешней информации планеты:
— Нам надо поговорить, Линд. Я сейчас буду у тебя.
Через секунду в комнате раздался звук лопнувшей басовой струны, над креслом повис шар и, мелко дрожа, обрел форму свободно сидящего сапиенса.
Линд знал, что перед ним сидит не настоящий Тилл, а его точная полуавтономная копия, но он воспринимал модель как самого настоящего Тилла — так велика была привычка к такого рода общению.
— Линд, — проговорил между тем Тилл, дружески наклоняясь к собеседнику, — несколько минут тому, назад мы снова обнаружили космический корабль двуногих псевдосапиенсов.
— Это же настоящая сенсация! Корабль далеко?
Тилл горделиво улыбнулся:
— Около сорока световых лет.
— Как же вы его достали? — удивился Линд.
— Разве ты не знаешь двуногих? Они же идут напролом, влобовую, на скорости в двести световых! Бедное пространство-время трещит по всем швам, шум на всю галактику, а им хоть бы что. Варвары, да и только! В общем, мы их достали и поддерживаем контакт.
Линд с сомнением покачал головой:
— Варвары! А давно ли мы, сапиенсы, начали сами ходить на сверхсвете? Может быть, они не такие уж варвары?
— На сверхсвете, а слепые, как новорожденные хитти. Упрямо не замечают самые четкие наши сигналы. В следующий раз попробуем заэкранировать по их курсу одну из звезд. Уж такой-то феномен они должны заметить! Но это дело будущего, а пока… — Тилл улыбнулся и выразительно посмотрел на главного модельера.
— Прямой контакт? — уточнил Линд.
Тилл отрицательно качнул головой:
— Для прямого контакта слишком велико расстояние, да и ультраходов нет свободных, все на заданиях.
— Опять самоформирующаяся модель? — спросил Линд, не скрывая скептицизма.
— А что делать? Упустить такой случай — преступление. Мы даже не знаем, откуда эти варвары.
— Да ведь мы уже сколько раз пробовали с ними самоформирование. Ничего же не получается!
— Надо попробовать еще раз, — упрямо сказал Тилл, — может быть, на этот раз на корабле истинные разумные, а не их двуногие слуги, которые только и умеют, что носиться по галактике сломя голову.
Линд ненадолго задумался, потом мягко сказал:
— Хорошо, Тилл. Я понимаю всю важность этого контакта, а поэтому сам займусь программированием модели.
— Вот за это спасибо, Линд. Не теряй времени!
Тилл улыбнулся, приветливо помахал рукой, затуманился, подернулся рябью и превратился в матовый белый шар.