- Где картины Рембрандта?
- Где Рубенс?
- Где королевские коллекции фарфора?
Да, все знали, все заранее наметили для себя, составили точные списки наиболее ценных произведений.
Но и профессор Лоренц был уже готов к такому повороту событий. Он показывал гитлеровцам, которых когда-то считал коллегами, официальные документы об отправке всех этих экспонатов в Лондон. Причем еще якобы задолго до войны.
Ему, естественно, не поверили. Стали угрожать расправой. Лоренц ответил на это голодовкой...
Оккупационным комиссаром музея был назначен немец доктор Альфред Шеленберг. По оценке Лоренца - сволочь из сволочей. Между ними сразу же началась бескомпромиссная борьба. Ибо этот фашист с ученой степенью открыто грабил музей, делал из оставшихся еще фондов крупные изъятия. А профессор Лоренц старался спасти все, что еще можно было спасти. Разными способами, вплоть до использования мусорных повозок, польский патриот вывозил из музея ценные вещи.
Пять с лишним лет продолжалась эта неравная борьба. Фашисты лишили Лоренца всех его помощников. Некоторых расстреляли, другие были отправлены в Освенцим и Майданек. Тоже на смерть...
Несмотря на каждодневно грозившую ему опасность, профессор Лоренц сумел тайно составить полный перечень произведений искусства, которые были вывезены из музея гитлеровцами. Больше того, он узнал многие адреса, куда отправлялись эти ценности. И теперь говорил нам с уверенностью:
- Если вы через год-два снова посетите мой музей, то увидите все наши богатства. Да, да, все! Даже то, что пока расхищено врагом. Я уверен, что к тому времени мы вернем в музей все до единой статуэтки, до единой фарфоровой чашечки.
Распрощавшись с профессором, вышли на улицу. Неподалеку от музея увидели стоявшую колонну наших грузовиков. Интендантский майор с расстроенным лицом пожаловался нам:
- Привезли муку и крупу для жителей Варшавы, а вот пункта разгрузки никак не найдем, заблудились. В этих развалинах не очень-то сориентируешься...
Чем ближе к окраине, тем больше встречается людей. Все они радостные, возбужденные, разговорчивые. Машут нам самодельными флажками, кричат что-то приветливое, стараются пожать руки. А вот движется длинная вереница конных повозок, а то и просто людей с тележками. В Варшаву, а вернее, в то, что от нее осталось, спешила сама жизнь.
* * *
У костела на окраине небольшого старинного городка Лович стояло четыре "виллиса", машина с походной радиостанцией, броневик и транспортный "студебеккер". Около них размеренным шагом ходил часовой с автоматом.
Обрадовались. Ведь почти всю дорогу от Магнушева мы с Капустянским тщетно искали хоть какой-нибудь штаб, чтоб проинформироваться в нем об обстановке, и вот теперь, кажется, нашли.
Наш водитель Сергей Макаров резко затормозил. И тут же раздался голос часового:
- Здесь остановка запрещена. Отгоните машину вот в тот переулочек...
Повиновались. Выйдя из машины, направились к броневику. Там стоял капитан в черном кожаном реглане. Просмотрев наши документы, он спросил:
- А кого вам, собственно, нужно?
- Мы ищем штаб пятой ударной армии.
- Пройдите во двор, увидите дверь налево. Там вам все объяснят...
Перед указанной дверью стоял еще один часовой. С разрешения все того же капитана в реглане он пропустил нас.
В большой прихожей за столом сидел и что-то писал незнакомый генерал-лейтенант. Мы представились ему.
- Боков, член Военного совета пятой ударной армии,- назвал себя генерал, возвращая наши документы.- Чем могу быть полезен "Красной звезде"?
- Хотелось хотя бы в общих чертах узнать последние данные о наступлении армии и получить рекомендации, в каких частях лучше всего побывать,- ответил я.
Генерал Ф. Е. Боков взял с подоконника карту, развернул, пригласил нас взглянуть на нее.
- Мы с вами находимся здесь. Один наш корпус вышел вот сюда, другой продвинулся еще дальше. А передовой отряд армии даже форсировал реку Бзура. Танкисты второй гвардейской армии подходят к польско-германской границе. А наши соседи - первая гвардейская танковая и восьмая гвардейская генерала Чуйкова - сегодня овладели городом Лодзь.
В это время из двери справа вышел другой, высокий и улыбающийся генерал. Не дожидаясь, пока Боков скажет, кто мы такие, пожал нам руки.
- Берзарин...
Да, это был он, командующий 5-й ударной армией генерал-лейтенант Николай Эрастович Берзарин. Темные волосы зачесаны назад, на типично русском лице приветливая улыбка.
- Хорошо, что добрались до нас,- сказал между тем командарм.- Наша армия на Первом Белорусском - новичок, и еще ни одна газета не посвятила нам ни строчки. А писать есть о чем. Темпы наступления - превосходные. Вчера соединения армии преодолели с боями около сорока километров. Все боевые графики опережаем. Думаю, что с такими темпами мы скоро сможем достигнуть и Одера...
Генерал Ф. Е. Боков доложил командарму, что корреспонденты, дескать, просят совета, в каком бы соединении 5-й ударной побывать.
- А поезжайте в любую дивизию,- ответил Н. Э. Берзарин.- Все наши соединения дерутся хорошо. И все же я посоветовал бы побывать первоначально в двух дивизиях - шестидесятой гвардейской и триста первой...
Когда мы, поблагодарив генералов за беседу, собрались уже уходить, Берзарин сказал:
- Прошу почаще приезжать в нашу армию. И ищите сразу меня или вот Федора Ефимовича. Думаю, что информация из первых рук оперативнее и интереснее...
Мы заверили, что будем приезжать непременно.
* * *
301-ю стрелковую дивизию догнали за рекой Бзура. Ее комдив полковник В. С. Антонов уже знал, что к нему должны приехать корреспонденты "Красной звезды". Ему об этом сообщил, оказывается, командарм генерал Н. Э. Берзарин.
Полковник молод, ему всего тридцать с небольшим. Но тем не менее он еще перед войной успел окончить Военную академию имени М. В. Фрунзе.
Разговор поначалу как-то не вязался. Но вот В. С. Антонов поинтересовался, какую информацию мы хотели бы от него получить. Будем ли поднимать всю боевую историю дивизии или хватит сегодняшних дел? И узнав, что мы предпочитаем свежие факты, повеселел. Признался:
- А я понял командующего так, будто вы хотите описать весь боевой путь дивизии. Ну где, думаю, мы найдем время на такие долгие разговоры? А то, что вы хотите, сделать легче легкого...
- Рекомендую съездить в тысяча пятьдесят второй полк - самый геройский полк дивизии,- продолжил Антонов после секундной паузы.- Командует им подполковник Пешков. Мы сейчас во втором эшелоне корпуса, полки стоят компактно, так что можно увидеться и поговорить с любым бойцом и командиром.
Сказав это, В. С. Антонов тут же вызвал к телефону подполковника А. И. Пешкова и сказал ему:
- Слушай, Александр Иванович, к тебе едут представители "Красной звезды". Расскажи им о боях, которые вел полк, познакомь с людьми, особенно с теми, на кого мы с тобой оформили наградные листы... Если корреспонденты захотят у тебя переночевать - устрой как надо. Да, подожди-ка. Выставь на шоссе человека. Они едут на "виллисе", старший - подполковник Трояновский...
Штаб 1052-го полка располагался в большом помещичьем доме. Подполковник А. И. Пешков занимал бывшую столовую - продолговатую комнату, соединенную дверями с другими помещениями здания.
Когда мы вошли к командиру полка, то увидели, что у него сидят человек пятнадцать бойцов и командиров. Поздоровались. Начинающий полнеть подполковник Пешков засуетился, усадил нас, шепнул мне:
- Специально к вашему приезду собрал. Герои из героев. О каждом можно книжку целую написать... Начал представлять находившихся в штабе:
- Емельянов Василий Алексеевич, капитан, командир второго батальона...
Встал чернявый молодой офицер с тремя орденами на груди.
- Тышкевич Василий Антонович, капитан, командир стрелковой роты...
Этот был покрепче, красивый молодец с забинтованной рукой.
- Королев Герасим Григорьевич, лейтенант, командир взвода...