— Скажи, пожалуйста, правда ли, что настоящий чёрт, если захочет, может маленьким-премаленьким стать, во всякую щель пролезет, сквозь игольное ушко и то пройдет?
— Конечно, правда, — отвечает чёрт.
— А вот через эту дырочку, что червяк проел, можешь влезть в орех? — спрашивает парень.
Чёрт только плечами пожимает:
— Конечно, — говорит, — могу. Для чёрта всюду места хватит.
А парень не унимается:
— Нет, — говорит, — ни за что не поверю, что ты в этом орешке поместишься!
— Не поверишь? Ну так гляди! — говорит чёрт.
И не успел парень глазом моргнуть, чёрта как не бывало, а из ореха голос слышен:
— Что, веришь теперь?
— Теперь верю, — говорит парень. А сам взял комочек земли да и залепил дырку в ореховой скорлупе.
Положил орех в карман и пошел прямо в кузницу.
— Послушай, дядя, — просит, — расколи мне этот орешек.
Кузнец усмехается:
— Ну, это дело пустяковое!
Положил кузнец орех на наковальню, взял самый маленький молоточек и ударил легонько. Смотрит — орех как лежал, так и лежит.
Взял кузнец молоток побольше, размахнулся посильнее, стукнул по ореху покрепче. Опять не берёт! Тогда взял кузнец пудовый молот и так ударил, что искры кругом посыпались. Да только напрасно старался — ничего ореху не делается.
Тут уж кузнец рассердился не на шутку.
— Постой, сейчас я с тобой расправлюсь!
Взял он трёхпудовый молот, размахнулся что было мочи — и как хватит по ореху. Орех вдребезги, да и кузница чуть не развалилась. Всё кругом затрещало, стены зашатались, а крышу словно вихрем сорвало.
Кузнец только в затылке от удивления чешет.
— Да что же это такое? — говорит. — Чёрт в этом орехе сидел, что ли?
А парень ему:
— Ну да, дяденька, самый настоящий чёрт!
Христиан замолчал, очень довольный впечатлением, которое произвёл на своих слушателей.
— Жаль, народ стал теперь больно учёный, не верит ни во что, — сказал кто-то. — Вот поэтому ни чёрта, ни других нечистых духов и не увидишь.
— Да, уж это верно, — сказал кузнец.
Я тоже поспешил согласиться с ним в надежде, что так мне удастся выманить у него ещё какую-нибудь легенду или сказку. Пускаться в бесполезный спор и доказывать, что нечистая сила — это просто выдумка, у меня не было никакой охоты.
— Да, теперь мало кто верит в чертей и духов, — сказал я. — Или, может быть, притворяются, что не верят. Только мне сдаётся, что нечистая сила и теперь морочит людей, как и в прежние времена.
Мой расчёт оправдался.
— А как же, — сказал кузнец и снова задымил трубкой. — Слышали про Пера Саннума? Как духи его лошадь держали на Асмирерском холме?
— Нет, не слышал, — сказал я.
— Ну так я вам сейчас расскажу. Пер Саннум был человек известный, он какую хочешь болезнь заговорить мог не хуже нашей Берты. Что, разве не так, Берта? — сказал кузнец, поворачиваясь к старой Берте Туппенхаук. Она сидела вместе с другими женщинами возле очага и чесала шерсть.
— Конечно, он кое-что знал в нашем деле, — сказала Берта уклончиво.
— Ну так вот, — продолжал кузнец. — Однажды отправился Пер Саннум в город — судился он с кем-то. А надо вам сказать, что он был порядочный задира и спорщик, точь-в-точь как наш хозяин… — Тут кузнец точно поперхнулся дымом и долго откашливался, поглядывая на хозяйку. Но та словно и не слышала его последних слов. — Да, отправился он, значит, в город. А суд должен был состояться ровно в десять часов утра. Вот Пер Саннум и решил выехать из дому с вечера, чтобы ненароком не опоздать. Но только он поднялся на Асмирерский холм, лошадь его вдруг стала, точно к месту приросла. Как Пер её ни бил, как ни стегал, лошадь — ни взад ни вперёд, будто её кто под уздцы схватил да и держит. Асмирерский холм — место нечистое, это всякий знает. Кого только духи не морочили на Асмирерском холме. Очнётся человек — и сам не знает, как он там оказался. И не помнит, что с ним было. Ведь правда, Берта? — снова обратился кузнец к Берте Туппенхаук.
— Истинная правда, — ответила старушка. — Уж если духи утащат кого на Асмирерский холм, тот человек ровно ничего не помнит…
— Вот я про то и говорю, — сказал кузнец. — Целую ночь Пер Саннум бился со своей лошадью, а сделать ничего не мог. Стала — и стоит. Хоть плачь! Наконец спешился он и отправился к Ингебрету — тот прямо на Асмирерском холме дом себе выстроил. «Будь другом, — просит Пер, — возьми горящую головешку и брось в лошадь».
А сам опять на спину ей вскочил.
Ингебрет рад стараться — размахнулся посильнее да и запустил головней в лошадь. Понеслась она как бешеная. Пер едва в седле удержался… А в город прискакала — упала и сразу издохла. Вот что духи могут сделать… Это мне сам Ингебрет рассказывал, — закончил кузнец.