И на этот раз, когда она пришла, принц крепко спал. Снова она звала его, тормошила, плакала над ним, но разбудить не могла.
И снова пришла длинноносая уродина и прогнала её прочь.
На третий день девушка по-прежнему уселась под окнами замка и принялась прясть на золотой прялке. Длинному носу, конечно, захотелось купить эту прялку. Но девушка и на этот раз сказала, что прялка не продаётся. А вот если её пустят в замок посмотреть на принца, она отдаст свою прялку даром.
Что ж, длинноносая согласна. Пусть эта дурочка приходит вечером.
Весь день дочь ведьмы была так занята своей новой прялкой, что позабыла дать принцу за ужином сонное питьё.
И вот когда он остался у себя в покоях один и длинноносая невеста думала, что он крепко спит, девушка снова вошла в замок. Она уже ни на что не надеялась и только хотела ещё раз — в последний раз — взглянуть на своего принца.
Ах, как обрадовались они, когда увидели друг друга!
— Ты пришла как раз вовремя, — сказал принц. — На завтра назначена моя свадьба. Но теперь я ни за что не женюсь на длинноносой ведьме. Ты нашла меня, и ты одна можешь меня спасти. Слушай, что я придумал. Завтра утром я скажу, что хочу испытать мою невесту — хорошая ли она хозяйка, — и дам ей выстирать мою рубашку с тремя пятнами от сальной свечи. Она, конечно, возьмётся, а отстирать пятна не сможет, потому что в руках нечистой силы ничто не становится чистым. Вот тогда я и скажу, что женюсь только на той, кто отстирает мне рубашку. А кто кроме тебя это сделает? Никто. Тут ведь в замке одни только ведьмы.
Наутро принц сказал своей мачехе-ведьме, что он хочет посмотреть, научила ли она свою дочку домашней работе.
— У меня есть тонкая рубашка. Я её как раз для свадьбы хранил. Да вот беда — на ней оказались три пятна от сальной свечи. Вели твоей дочке замыть их. А не сумеет, так я на ней жениться не желаю.
— Ну, это дело пустяковое. Моя дочка в одну минуту с ним справится, — сказала старая ведьма и позвала свою длинноносую дочь.
Но как та ни тёрла пятна, как ни старалась, пятна не становились меньше.
— Видно, ты и вправду стирать не умеешь, — сказала старая ведьма и выхватила рубашку у дочери из рук. — Давай мне!
Но не успела она дотронуться до рубашки, как пятна на ней стали еще грязней и больше. Старая ведьма тёрла их с такой яростью, что чуть не разорвала рубашку, а пятна делались только темнее. Она извела десять вёдер воды и пуд мыла, но ничего не помогало.
Тогда она позвала на подмогу служанок.
Но так как они тоже были ведьмы, то чем больше они стирали, тем больше разводили грязь, и в конце концов рубашка стала такая чёрная, как будто её вытащили из печной трубы.
— Я вижу, что никто из вас не умеет стирать, — сказал принц. — Там под окнами сидит какая-то нищенка. Наверное, она лучше, чем вы, справится со стиркой. Войди, девушка! — крикнул он.
Девушка вошла.
— Можешь ты чисто выстирать эту рубашку? — спросил принц.
— Ах, я не знаю, — ответила она. — Я попробую.
Она опустила рубашку в воду и не успела прикоснуться к ней, как рубашка сделалась белее снега.
— Вот на тебе я и женюсь, — сказал принц.
Старая ведьма до того разозлилась, что от злости лопнула тут же на месте, и её дочка с длинным носом лопнула, и все ведьмы, которые жили в замке, тоже, наверное, лопнули, потому что никогда больше их не было видно и слышно.
Принц и его невеста взялись за руки и ушли из замка, что стоит на восток от солнца, на запад от луны. И никто с той поры не находил в этот замок дороги.
Сын вдовы
Жила когда-то бедная-бедная вдова, и был у неё один-единственный сын, по имени Ларс.
Из последних сил работала мать, чтобы вырастить своего сына.
А когда минуло Ларсу шестнадцать лет, она сказала:
— Теперь, сынок, ты сам себе на хлеб зарабатывай. Иди ищи какую-нибудь работу, а я тебя кормить больше не могу.
И вот отправился Ларс по белу свету искать себе заработок.
Шёл он, шёл, и повстречался ему на дороге старик.
Старик спрашивает:
— Ты куда идёшь, парень?
— Иду работу искать. Хочу поступить к кому-нибудь в услужение.
— Поступай ко мне!
— Ладно, могу и к тебе. Для меня что к тебе, что к другому — всё равно.
— Ну так идём. Не пожалеешь.
И Ларс пошёл за стариком.
Кормил и поил его хозяин — лучше не надо. Работы от него никакой не требовал. Кажется, чем не хорошо? Только очень уж скучно. Ни один человек к хозяину не приходил. Живого голоса в доме у него не слышно. Собаки и то не видно.
Однажды хозяин собрался куда-то и говорит Ларсу:
— Я уезжаю на восемь дней. Ты один останешься в доме. Делай что хочешь, ходи куда хочешь, только не входи в те четыре комнаты, что на ключ заперты. А если войдёшь, сам на себя пеняй. Я вернусь и отрублю тебе голову.
Нет, нет, Ларс ни в чём не ослушается хозяина. Хозяин может на него положиться…
Старик уехал, а Ларс остался один. Несколько дней слонялся он без дела по дому, и такое вдруг одолело его любопытство, что он взял да открыл одну из четырёх запертых комнат.
Вошёл, огляделся по сторонам — комната совсем пустая, только над дверью, на полке, лежит ветка высохшего терновника.
«И чего это хозяин запретил мне сюда ходить? Тут и смотреть-то не на что, — подумал Ларс. — А таких прутьев я себе целый воз наломаю, если захочу».
Через восемь дней хозяин вернулся. Не успел порога переступить, а уже спрашивает:
— Ты не ходил в запертые комнаты?
— Не ходил, — ответил Ларс.
— А вот я сейчас сам увижу, правду ли ты говоришь, — сказал хозяин и вошёл в ту самую комнату, которую открывал Ларс. — Ага, сразу видно, что ты здесь был! Ну, теперь прощайся с жизнью!
Ларс плакал и уверял, что всегда будет слушаться хозяина. И хозяин простил его. Но сначала хорошенько выпорол.
Да не век же помнить плохое. Хозяин перестал сердиться, Ларс забыл о побоях, и они снова зажили добрыми друзьями.
Прошло время, и хозяин опять стал собираться в дорогу.
— Теперь меня не будет дома четырнадцать дней, — сказал он Ларсу. — Смотри же, не входи в те три комнаты, что заперты. А туда, где ты уже был, ходи, пожалуйста, сколько твоей душе угодно.
Ларс, конечно, пообещал делать всё так, как велит хозяин.
Но и в этот раз случилось то же, что и в прошлый.
Восемь дней ходил Ларс вокруг да около запертых дверей, а потом не выдержал и открыл замок одной комнаты.
И эта комната была совсем пустая, только на полке, над дверью, лежал булыжник и стоял кувшин с водой.
«Нашел что прятать!» — подумал Ларс. И снова запер комнату.
В положенный день вернулся хозяин.
— Не ходил в запертые комнаты? — спросил он сразу.
— Нет, не ходил, — сказал Ларс.
Сейчас я это проверю, — сказал хозяин. Открыл дверь одной комнаты да как закричит:
— Нет, теперь не жди пощады! Прощайся с жизнью, пришёл твой последний час!
Но Ларс так плакал, так плакал, что хозяин наконец смягчился: жизнь подарил, а избить — избил. Живого места на Ларсе не оставил.
А когда раны его зажили и гнев хозяина поутих, всё пошло по-старому.
И вот снова собрался хозяин из дому.
— Я уезжаю на двадцать дней, — сказал он Ларсу. — Если ты войдёшь в третью комнату, не надейся остаться в живых.
Сказал — и уехал.
Четырнадцать дней терпел Ларс, а потом не выдержал и приоткрыл дверь третьей комнаты. Тут уж совсем ничего не хранилось, даже булыжника. И только посреди комнаты в полу была небольшая дверка, вроде как в погреб. Взялся Ларс за ручку и приподнял эту дверку. Заглянул в подполье, видит: там стоит большой медный котёл и в нём что-то бурлит. А огня нигде нет.