Мало написано воспоминаний и работ командирами и политработниками, особенно старшим комсоставом. Конечно они — те же рабочие и крестьяне, участники тех же боев и побед, но они наблюдали войну с другой вышки и видели многое из того, что осталось незаметным для рядовых участников. Надо подтолкнуть их к участию в большой и трудной работе по созданию истории гражданской войны.
Есть и другие трудности и недостатки.
Почти пятнадцать лет, прошедшие со времени войны, — срок большой. Многие события выветрились из памяти, а то, что осталось, часто так переплетено со всей сегодняшней работой, так опутано интересами сегодняшнего дня, что автор часто передаст не то, что было, а то, что ему хотелось видеть; автор рассказывает не то, что он делал, а что сделал бы, если бы сейчас попал в то же положение.
Мало того. Все мы воспитаны на определенной литературе. У многих составилось готовое представление о боевых днях гражданской войны по прочитанной литературе. И авторы часто стараются рассказать не о тех простых вещах, которые имели место, а непременно подгоняют их под литературные впечатления и образы. Один из героев Толстого, Николенька Ростов, передавал Бергу о кавалерийской атаке, в которой он участвовал, и сам поймал себя на том, что рассказал не простой скромный факт, имевший место, а то, что принято было рассказывать, и то, что раньше читал в литературе. Так и ряд наших авторов.
В таких случаях лучше писать или рассказывать вместе с сотоварищами по боевой операции: один другого подправит, один другого пополнит, а, главное, не даст автору на себе сконцентрировать все внимание, заставит его передать действие массы, действие коллектива, действие отряда.
Многие из наших авторов в своих воспоминаниях чрезвычайно подробно рассказывают, какого цвета было небо во время сражения, как «дрожал бледный свет месяца на серебристых листах березы» (а дело происходило зимой!), как «судорожно сжимались губы противника и зло насупились брови» (как это автор заметил в темноте и на расстоянии двухсот шагов?), но очень мало говорят о том, что делали его сотоварищи по оружию, что переживали они и он сам в момент боя. Молодое поколение может и не знать, под синим ли или серым небом развертывалась героическая атака Перекопа, но обязано знать, как развертывалась эта грандиозная атака и сколько героизма проявили бойцы, атаковавшие неприступную крепость.
Очень часто авторы в качестве своих воспоминаний присылают обыкновенные автобиографии. Добро бы было о чем рассказать — автобиография иного героя стоит больше, чем целая куча воспоминаний, — но часто это просто выписка из послужного списка, и притом весьма скромная по своему содержанию: вступил в армию в 21 году, служил и работал, а в 24 году демобилизовался. Маловато.
Есть группа авторов, которые в одном воспоминании хотят охватить всю свою жизнь. Один товарищ родился в 70-х годах — правда, родился в бурной обстановке: на сенокосе, в бурю, под свет молнии и грохот грома; потом много десятков лет вел обычную трудовую жизнь, а во время советско-польской войны попал на фронт делопроизводителем обоза второго разряда. Нет спора, и делопроизводители вели нужную работу во время войны и нередко выступали в роли героев, но нужно ли исписать триста страниц о всей жизни автора (долгая жизнь!) и только пять страниц оставить на гражданскую войну.
Ряд авторов вместо предельной простоты и правдивости в рассказе о героике гражданской войны распевают «гром победы, раздавайся» и тем самым превращают драматический эпизод в фарс. Вот к примеру рассказ об одном кустанайском герое.
«Отправляясь в опасный путь, Плахотник из предосторожности вырядился в бравого атамана, нацепив на грудь какие-то неправдоподобные, нигде не виданные знаки отличия.