Выбрать главу

– Нет, – не дала закончить супругу Гретхен, присаживаясь на подлокотник его кресла и пальцами касаясь его губ. – Если бы она хотела помощи – она бы пришла за ней. И, даже если она в ней нуждается, пока Хозяйка сама не признает этого, хотя бы для самой себя, для всех будет лучше ничего не предлагать. Только двум существам во всех мирах было позволено демонстрировать ей ее слабость. И оба теперь не с ней.

– Но город…

– Устоит. Если бы госпожа хотела уничтожить все живое, нам не пришлось бы вести этот разговор. К тому же никто из смертных не в силах ее остановить, а присутствия Светлейшего я не ощущаю. Значит, все под контролем.

– И я должен в это поверить?

– Ты уже веришь, – улыбнулась Гретхен. – А если и нет – иного пути нам все равно не дано.

Академия встретила Ани тишиной. Предрассветный час, самый темный и тихий, не нарушался даже одинокими шагами решивших похудеть адепток. Впрочем, пройдет еще с полчаса, и они потянуться к стадиону. Для Ани оставалось загадкой: где полусонные девы находят силы, чтобы заставлять себя проходить не только через измывательства мастера Зариса Риджеона, но и через свои собственные. А ведь им после десяти кругов бега предстояло еще попасть в душ, а после пройти через испытания учебного дня.

Дверь в их блок открывать не пришлось. Ани прошла сквозь нее, проскользнув по границе, как ее исконные обитатели и Тени. Недовольно поджала губы, заметив прикорнувшую прямо за столом Доминику. Видимо, слуга пыталась дождаться ее вместо того, чтобы отдыхать, но не смогла противостоять объятиям сна.

Ани хмыкнула и перенесла девушку на кровать, благо от нее это не потребовало больших усилий. Доминика что-то пробормотала во сне, но придавать значение сказанным спросонья словам, как и запоминать их, Ани не стала. Мало ли что видится девушке на рассвете, когда слабеет человеческая воля и потаенные страхи и желания выползают на поверхность. Сколько их таких остается в Верхнем Лабиринте – не счесть.

Соседняя комната пустовала. Вероятно, ее высочество отозвали во дворец. По крайней мере, Ани хотелось так думать, ибо в отсутствие наследника его обязанности должны были перейти принцессе. У нее, в отличие от второго сына императора, были и честь, и разум. На младшем же стоило поставить крест и отослать куда-нибудь подальше. А там он или сгинет, или немного поумнеет. Второй вариант, увы, был палкой о двух концах: ум порой достается не только союзникам, что бывает большой проблемой. Впрочем, решить ее придется смертным, в Лабиринт, сколь бы ни были умны люди, они все равно рано или поздно попадут.

– Вы вернулись? – хриплый голос Доминики врезался в размышления Ани. – Вы… ты в порядке?

– Называй как хочешь, – вместо ответа отмахнулась собеседница. Обида, вызванная недавними словами слуги, еще не прошла.

– Мне жаль. Правда жаль. – Шорох одеяла оповестил Ани, что девушка поднимается. Впрочем, она и так знала, что слуга не выдержала и робко, словно вела сама с собой спор, направляется к Ани. Та скосила глаза, ожидая, что победит: здравый смысл, заставлявший почти всех ее Теней обходить свою госпожу стороной, или… Или что?

– Что заставляет тебя так рисковать? – Ани отступила на шаг, оборачиваясь, и вперила в собеседницу требовательный взгляд. – Я зла, сердита, и отчасти в этом есть твоя вина. Законы выживания требуют держаться от меня подальше.

– А законы привязанности и благодарности – нет. – Улыбка у Доминики вышла печальная. – Для кого-то вы само зло, но для меня – начало действительно моей жизни. И я… благодарна. За то множество шансов, что вы… ты мне дала. И пусть я никогда не смогу отплатить за доверие, но сделаю все, что в моих силах, чтобы оправдать его.

– Твои слова разумны для слуги, – согласилась Ани, – но действия все еще нет. Как ты оправдаешь мое доверие, если умрешь от моего же гнева?

– Поступки друзей не всегда поддаются логике. – Доминика посмотрела прямо в темные глаза воплощения. – Вы дали мне шанс стать для вас чем-то большим, чем слугой.

– Ты его упустила. – Ани в раздражении отвернулась, но… не ушла. Просто не знала другого места, где ей было бы спокойнее. Только сжала пальцы в кулак, почувствовав, что слуга стоит у нее за спиной, и не желая даже случайно ее ранить, если сила вновь начнет рваться наружу. Увы, в отличие от остальных своих собратьев, Великие очень быстро восстанавливались, точнее – они просто не могли исчерпать весь тот поток чужой веры, что составлял их суть.

– Пусть так. – Доминика накрыла теплыми ладонями холодный кулак Ани. – Но я все сделаю, чтобы вернуть то, что было.

– Это бесполезно. – Ани вырвала руку. – Моя роль давно предопределена. Есть только один способ приблизиться ко мне. – Она хмыкнула, зло и горько одновременно. – Умереть. Но я вам этого не позволю! – Взгляд Ани упирался в Доминику, но смотрела она куда-то сквозь нее, словно говорила с кем-то, кого слуга не могла ни рассмотреть, ни почувствовать. – Все вы будете жить. Долго и счастливо. Или несчастливо, но долго. На что хватит вашей выдумки.