Владимир Бояринов – человек и поэт, коренной русак, родился через три года после Победы в селе Солдатово Болыненарымского района Восточно-Казахстанской области в семье сельских учителей, которых мотало по всей стране (помните, «Мой адрес – не дом и не улица, мой адрес – Советский Союз!»), жили на Алтае, затем переехали в село Новопокровка под Семипалатинском, где как раз на этот период пришёлся пик ядерных испытаний, укрепляющих мощь Державы и подрывающих здоровье своих верноподданных… Характерный штрих: отец – из семьи старообрядцев, мать – из потомков украинских переселенцев, отсюда и глубинное, корневое знание великого русского языка. В повседневном обиходе, читая запоем все, что попадалось под руку, будущий поэт «не мыслил своего существования в семье, селе, в степи без фольклорных побасенок, поговорок и просто местных слов и речений, которые не приживались в столицах и больших городах».
В личности будущего поэта происходит высекающая молнии сшибка интересов и предпочтений, так как он явно принадлежит к нечасто встречающейся породе людей с одинаково развитой право– и левополушарной психикой – картинно-образной и рационально-логической (идеал такой универсальной личности – Леонардо да Винчи). По ряду причин на первых порах математические способности берут верх, и талантливый юноша учится сначала в Семипалатинском технологическом, а затем Томском политехническом институтах, но его одинаково властно влекут и «муза дальних странствий», и муза собственно поэтическая. Он скитается по Западной Сибири, потом возвращается в родное село, где становится учителем – и все жизненные впечатления, все бури и штили грозовой эпохи, увиденные не со стороны, желание осмотреться, оглянуться, подвести предварительные итоги – приводят к появлению не по возрасту зрелых стихов. Они-то и помогают молодому поэту стать в 1973 году студентом уникального в своем роде Литературного института имени Л.М. Горького. Далее поэт входит в литературную среду с «таёжной осмотрительностью», по его собственному выражению. Он дружит с такими выдающимися русскими поэтами, как Ю.П. Кузнецов, Н.И. Тряпкин, А.К. Передреев, ВД. Цыбин, и думается, что это общение отшлифовало ещё одну грань самобытного и самоцветного таланта Владимира Бояринова.
А что потом? Книги, книги и книги стихов – «Росстани, «Весёлая сила», «Уже за холмами», «Направо пойдёшь…», «Родня», «Зачем Иван Царевича убил», «Красный всадник», «Открываешь ставень райский……. Приходится
только диву даваться, как при таком напряжённом ритме работы, при таком ослепительном творческом горении Владимир Бояринов умудряется стать и (не в обиду ему будь сказано), крупным литературным чиновником функционером, организатором, редактором престижных изданий… В настоящее время Владимир Бояринов – Первый секретарь Московского отделения Союза писателей России, Заместитель Председателя Исполкома Международного Сообщества Писательских Союзов, лауреат, дипломант, кавалер множества знаков отличия, но все его высокие звания, чины и регалии не изменили его коммуникабельный, общительный, расположенный к людям, легкий на подъём характер. Но всё это вторично, и напористость, и деловая хватка – главное, что природный талант, помноженный на идущее от предков трудолюбие и основательность, дал читателям счастливую возможность приобщиться к тому удивительному феномену, который маркирован двумя словами «Владимир Бояринов» – без превосходной степени, без шлейфа громких фраз. Это тот самый наиредчайший случай, когда стихи говорят сами за себя, а лучшие из них – на все времена!
Так стихи большого поэта, согласно принципу дополнительности, одновременно и дети его, и родители, и в триединстве поэт – стихи – читатель все эти три ипостаси так же неразделимы, но вместе с тем так же самодостаточны, как в Святой Троице – Бот-Отец, Бог-Сын и Бог-Дух Святой…
О Владимире Бояринове можно писать как о явлении эпохального, знакового масштаба в истории богатейшей в мире русской поэзии.
Не хочу злоупотреблять цитированием, но для подтверждения этого для меня постулата или аксиомы, которые по математическому определению не требуют доказательств, я всё же решил прибегнуть к помощи той самой системы карандашных помет, о которой писал в начале статьи.
Так вот, давайте вместе с вами насладимся несколькими стихами Владимира Бояринова, которым я, в соответствии со своими критериями художественности, присвоил высшие знаки качества – четыре и три восклицательных знака.
Отрешитесь от всех сиюминутных забот и вслушайтесь в стихи на все времена: