— Они хороши врозь, но только вместе уникальны, — задумчиво произнес Майер, глядя на меня таким взглядом, словно только что решил самую трудную в жизни задачу. — Рискованно!
— Тогда, прикроем тылы, придумаем план на случай коммерческого провала новой модели.
— Например? — одобрительно кивнул он, явно имея в голове уже парочку таких, но желая выслушать мой вариант.
— Скажем, разработаем новую модель так, чтобы в случае чего можно было оперативно перепрофилировать завод на выпуск стандартной продукции, которая пользуется спросом, либо новой модели Аскера, уже запущенной в других странах.
— И как объяснить провал?
— Какой провал? — имитируя ответ Майера на каверзный вопрос журналиста, я вскинула брови. — Вы имеете в виду эксклюзивную лимитированную коллекцию? Действительно, специально для наших итальянских друзей Аскер выпустил ограниченную серию автомобилей. Кстати, вы были на закрытой презентации нашей новинки, Аскер Рохо?
Андрей Михайлович смотрел с таким восхищением, что захотелось аплодировать самой себе. Стандартный прием: невозмутимость и переключение внимания. Работает всегда, проверен временем.
Майер с таким энтузиазмом принялся за дело, что остаться в стороне не получилось. Концепция семейного транснационального автомобиля с итальянским темпераментом, русской душой, немецкой безопасностью и английской комфортабельностью рождалась прямо на глазах. Это тот уникальный момент, когда нельзя упустить ни секунды, иначе что-то грандиозное и поистине неповторимое просто ускользнет от нас. Все: от линий корпуса автомобиля до высоты подголовника и выемки для детской бутылочки — нуждалось в тщательной проработке и отчаянно требовало воплотить себя в жизнь. С внешним видом мы определились быстро, у Майера безупречный вкус и великолепные художественные качества. А вот по некоторым элементам наши мнения разошлись.
— Это дело каждого, Елизавета Павловна. Мы не должны диктовать потребителям свои условия.
— То есть, пусть родители сами решают, желают они угробить своего ребенка или предпочтут красоту эргономике и безопасности? — я уперла руки в бока и посмотрела на босса, сидевшего в кресле с графическим планшетом, информация с которого выводилась на большой экран.
— Вы манипулируете словами, — отмахнулся он.
— Нет, я называю вещи своими именами!
— В том и смысл разных комплектаций, что… — мужчина осекся и, усмехнувшись, произнес. — Елизавета Павловна, не смотрите на меня так! Начинает казаться, что вы меня вот-вот уволите!
— Складной столик, Андрей Михайлович! Во всех комплектациях! С безопасными углами и на три сантиметра выше, в противном случае он травмирует ребенка даже при незначительной аварии!
Отступать я не намеревалась и, отобрав у босса планшет, изобразила нечто вроде того, что имела в виду. Чем-чем, а художественными талантами меня господь не наделил и Андрей Михайлович не преминул подметить этот факт. Точнее, как настоящий джентльмен он скрывал смех за широкой улыбкой.
— Именно в таком виде и передам в инженерный отдел. И пусть только попробуют отойти от прорисованного в техническом задании варианта.
— Вы смеетесь надо мной! — констатировала, стиснув зубы. — Как-то не серьезно вы подходите к делу.
— Сложно сохранить серьезность, глядя на такое, — Майер облокотился на подлокотник и прикрыл рот ладонью, скрывая смех. Впрочем, я и сама понимала, что даже шестиклассник лучше изобразит детский столик на задней спинке водительского сиденья.
Работы был непочатый край, но творческий процесс настолько нас захватил, что мы не могли остановиться. Пришлось заказать пиццу, через два часа — роллы, еще через час — много кофе. Не помешала бы и валерианка, потому что босс у меня тот еще несговорчивый тип! Убедить его в чем-то — задача не из легких. До тех пор, пока он сам не придет к выводу, что та или иная деталь действительно необходима, ни за что не пропустит идею. С одной стороны — это хорошо все контролировать и на все иметь собственное мнение, но ведь нельзя во всем разбираться идеально! Об этом я и сообщила Андрею Михайловичу, сидя рядом на кожаном диване и заглядывая через плечо в планшет.
— Вы любите историю?