Сунув изготовленный ключ в антикварный замок, Бартек легко повернул его и удовлетворенно констатировал:
— Гляди, входит легко, как в масло. Первый сорт!
Павлик взял в руки свой замок и испробовал оба изготовленных приятелем ключа. Подходят идеально. Рассеянно поворачивая их в скважине, то отпирая замок, то запирая, он поинтересовался:
— А ты не обратил внимания на то, как этот заказчик обращался с таким зонтиком? Может, колол, что попало по дороге?
— Ты что? Нормальный человек, просто опирался на зонт, как на трость, когда дождя не было.
Положив на стол свой замок и оба ключа, Павлик опять взял в руки острый стержень и заметил:
— Тогда он у него сразу же затупится, если опираться.
Бартек принялся приводить в порядок станок, складывать инструмент и попутно разъяснял:
— Ничего подобного. Отец ему специальную насадку смастерил, легко можно снимать и одевать, как футляр. А кроме того, вся эта штука отвинчивалась и старик мог вместо своего вертела прикрутить прежний обычный наконечник от зонтика, такой металлический шарик. Мой отец знаешь какой! Все умеет. Такую резьбу сделал, что можно было и шарик прикрутить, и этот... кинжал присобачить.
Только теперь Павлик заметил, что второй конец так понравившегося ему острого предмета был снабжен искусной нарезкой.
Бартек кончил наводить порядок и, нагнувшись к приятелю, вполголоса произнес:
— А вообще, скажу я тебе, тут дело нечисто. Когда этот заказчик получил от отца свой зонт и вышел от нас, я за ним потащился. Сам не знаю зачем, меня ведь тоже заинтересовал такой необычный заказ. Вроде бы все в порядке, у нас и в самом деле бандитов развелось — пропасть, на улицу выйти страшно, но не такой уж старенький и дохлый был этот заказчик.
— Ну? — подгонял приятеля чрезвычайно заинтригованный Павлик.
— Ну, значит, чапает он себе по улице и вовсе не подпирается зонтом, а размахивает им, вроде как тросточкой. И знаешь, вот тебе крест, когда проходил мимо припаркованных машин, примеривался к ним своим шилом, вроде бы проткнуть хотел! На полном серьезе! Незаметно для других, но я-то за ним во все глаза глядел! И если бы не насадка, как пить дать пару покрышек проткнул бы! И ведь какой хитрый! Вроде пожилой почтенный человек, идет себе по самому краю тротуара, прогуливается, палочкой подпирается и, если никого нет поблизости, палочку эту так и всаживает в колесо! Не сойти мне с этого места!
Павлик даже рот раскрыл.
— И что? — выдохнул он.
— А ничего! Если бы подпирался голым шилом, владельцы нескольких тачек уже поменяли бы покрышки.
У Павлика разгорелись глаза. Как-то все одно к одному: кража машины на глазах Яночки, и «тир», похитивший у них на глазах «гольфа», и рассказ Рафала, и все эти жуткие слухи о мафии, и неясные Яночкины намеки. И вот теперь этот, со странным зонтом...
— А не знаешь, кто он такой? — спросил Павлик приятеля.
— Какой-то пенсионер, совсем еще не старый. Вроде как из органов, там рано на пенсию отпускают. Или военный, не знаю точно, — ответил приятель. — Точно знает отец, этот пенсионер у нас часто разные вещи заказывает.
Павлик вдруг почувствовал настоятельную потребность пообщаться с сестрой. Немедленно, сейчас же! Быстро спрятал замок с тремя ключами в сумку и только тут сообразил, что ведь это еще не конец, еще этот замок надо как-то вставить в ворота. Правда, мама предложила начать с ворот и сразу вставить замок, но мальчики сообразили, что это очень затруднит изготовление ключей, для каждой примерки пришлось бы бегать к воротам. Вот и решили сначала ключи сделать, а потом замок вставлять. Лучше уж замок под рукой держать. Мама согласилась пока пользоваться отмычкой, а не старым, чрезвычайно красивым, но и кошмарно тяжелым ключом, который Павлик наконец отыскал.
— Замок когда будем вставлять? — спросил он приятеля, взмахнув сумкой с упомянутым замком.
Бартек, как видно, пошел в папу, известного во всем районе чрезвычайно добросовестного и умелого мастера — золотые руки. Мальчику и в голову не приходило, что его помощь приятелю может закончиться на изготовлении ключей. Подумав, Бартек ответил:
— Надо бы в дневное время. Завтра как раз нерабочая суббота, в школу не пойдем. Давай завтра!
Павлик даже не обрадовался, его мысли уже были заняты другим. Взяв в руки массивный заостренный предмет, он спросил:
— Можешь мне его дать? Или продать? Или обменять на что? Нет, сделаем по-другому. Надо будет к нему кое-что приделать... потом скажу, но мне без него зарез!
— А зачем? — поинтересовался приятель. Павлик уже все продумал.
— Завтра тебе все скажу. А пока можно взять до завтра? Надо показать... одному человеку. И если все будет по-моему, завтра все тебе выложу. Идет?