Оставили верхнюю одежду в гардеробе. Сумман вырядился в шикарный черный костюм. Я была в черных брюках и белой блузке. Лилейный довольно хмыкнул на то, что я отметила про себя, что он красив. Затем нашли свои места в партере и снова затянулась беседа об учебе, любимых книгах.
«А тебя приятно слушать, девочка», — Сумман отметил, что по мере разговора мой голос менялся, стал не таким детским и взволнованным.
— Я на минутку, — я соскочила с места и пошла к краю ряда.
Темный чуть приподнял бровь, но потом понял… решила купить либретто. Я вернулась с брошюркой и стала ее изучать.
— Сегодня самый лучший состав, — чуть улыбнувшись, сказала я и протянула либретто Сумману.
— Заядлый театрал? — усмехнулся он и наткнулся на почти враждебный взгляд серых глаз.
— Да, я люблю ходить в театр, — сухо ответила я и уткнулась в брошюру.
«Парадокс, а не девушка», — развеселился про себя блондин, — «то стесняется до невозможности, то испепеляет взглядом и обижается. На что обиделась-то, куколка?».
Балет начался. В антракте мы возобновили беседу. Мое настроение улучшилось, и я с удовольствием думала о том, что сегодня дома буду одна и можно делать все, что захочется.
«Прости, но ключи от твоей квартиры уже у меня», — губы Сумман растянулись в довольной улыбке, — «посмотрим, как ты будешь выкручиваться, куколка».
Балет закончился, вещи из гардероба были взяты, и настала пора прощаться.
— До свидания, — снова робко произнесла я, когда мы уже вышли на улицу.
— Я отвезу тебя домой, — возразил темный.
— Не стоит, спасибо, — сразу же заволновалась я, — тут остановка совсем рядом. — Даже отошла на шаг.
— Я настаиваю. — Хотел поймать за руку, но передумал. — Идем.
Я вздохнула и снова начала отнекиваться и всячески пытаться улизнуть, но темный вяло реагировал на мои слова и повел к машине, усадил и мы поехали. Нехотя назвала свой адрес, и как только мы подъехали к моему подъезду, я бросила «спасибо огромное» и «до свидания». Быстро вылезла из машины и, не оборачиваясь, скрылась в подъезде.
«Не торопись, куколка», — Сумман выехал из двора и направился в ближайший цветочный магазин, купил розу и вернулся обратно, не особо при этом торопясь, наслаждаясь моим тихим отчаянием, потому как я обнаружила пропажу ключей. Я, удерживая слезы, вышла из подъезда и воткнулась растерянными глазами в возвращающийся черный «Мерседес» и Суммана при нем. Даже попятилась. Блондин вышел из машины.
— Я не отблагодарил тебя за чудесный вечер, — протянул он мне розу.
Я ничего не сказала, просто взяла красивый цветок и попыталась улыбнуться. То, что я уже позвонила подруге, он знал. К его счастью, подруга не смогла приютить меня. Ведь он приложил к этому руку, и Тамарка просто не взяла трубку.
— Что случилось? — заботливо спросил темный. — Почему ты еще не дома?
— Все хорошо, просто в магазин хотела сходить, — сглотнула я.
— Ложь не красит девушку, — с укором сказал он на это.
— Она никого не красит, — отозвалась я и подняла глаза на блондина, — я потеряла ключи и… и вот иду к подруге переночевать.
— Я провожу тебя, — протянул он ко мне руку, — далеко живет твоя подруга?
— Нет, совсем близко, не нужно меня провожать, — выпалила я с отчаянием.
— Я тебе настолько неприятен?
— Нет, что вы. Дело не в этом… — я грустно вздохнула и опустила глаза. — Не ждет меня подруга… придется ночевать в подъезде.
Следующие сорок минут были потрачены на уговоры. Я ни в какую не соглашалась на приглашение Суммана поехать к нему. Его это веселило, а меня окончательно выбивало из колеи. Внушать мне что-то ему не хотелось, он решил сам добиться моего согласия.
— Хорошо, — хитро улыбнулся он, — тогда останемся здесь вдвоем.
— Зачем? — оторопела я.
— Как я могу позволить тебе спать в подъезде одной?
— Езжайте домой, — испугалась я, что он и в правду останется со мной на всю ночь.
Меня пугала не его близость, а то, что он будет из-за меня ночевать в подобных условиях.
— Пожалей хотя бы цветок, — гнул свое темный, — ему нужна вода.
Еще минут десять и мы уже ехали к нему. Жалко мне стало красавца и розу. Пока я это думала, он не раз усмехнулся. Я не поняла почему. Ну не мысли же он мои читает в самом-то деле. Уф, приехали. Высокое здание и какое-то одинокое… поднялись на пятнадцатый этаж. Я окончательно испугалась и стала в разы стеснительнее.
«Принес домой котенка с улицы», — понаблюдав за моим, ставшим еще более бледным лицом, окрестил меня Сумман.
Пристроил мою куртку и шапку на вешалке и отправился на поиски вазы. Нашлась она минуты через три. Я в это время мыла руки в ванной. Красивая ванная… хочу себе такую же.
Вышла из ванной и, стараясь ступать тихо, прошла в комнату… да это не комната, а библиотека. Я стала ходить вдоль полок с книгами. Хотя, чему удивляться, этот «картинка из журнала» производит впечатление начитанного человека.
«Видел бы Диспатер своего потомка… сам бы ее прибил», — в это время на кухне темный ставил чайник.
Дальше я смотрела все в ускоренном темпе. Остановилась на моменте, где Сумману приспичило меня поцеловать уже на другой день. Меня несказанно удивило, что это было не желание поиздеваться в очередной раз, а именно желание мужчины поцеловать девушку. Еще его моя реакция озадачила. Так хватит с меня… пока.
Я вернулась в реальность. В комнате я была одна. Спать по-прежнему не хотелось. Я вертелась в постели и не могла найти себе места. Встала и подошла к окну. Выглянула на улицу и постояла так пару минут. Тут за спиной что-то начало светить. Я обернулась и резко стала набирать искры…
На меня смотрела женщина в узком длинном платье. Она вся светилась и держала в тонких пальцах небольшой кусок черной бумаги. Я замахнулась, давая понять гостье, что готова ударить, она смерила меня гордым взглядом и начала приближаться, протянула руку с черным листком и стала недовольно ждать, чтобы я его взяла.
Я протянула свободную руку и взяла черный квадратик плотной бумаги. Женщина надменно улыбнулась и, слегка склонив голову, исчезла. Я стряхнула искры с руки, и они потухли. Села на кровать, разглядывая подарок женщины. В темноте я видела все прекрасно, и не было нужды включать свет. Простой черный квадрат из очень плотной бумаги. Я поймала свое отражение в этом черном, чуть глянцевом квадрате, и на нем высветилась искрящаяся серебристая калла.
Встала и пошла спрашивать мужчин, что это еще такое. Най обнаружился спящим на диване в гостиной. Вернее он уже проснулся, когда я к нему подошла. Включила свет, и Анайдейе стал щуриться от яркого света.
— Най, что это такое? — спросила я и протянула ему черный квадрат, который как раз был с мою ладошку.
Как только я перестала смотреться в этот странный подарок, калла с него исчезла.
— Твоя ручка, — потирая глаза со сна, ответил Най.
— Да нет же, — начала я раздражаться, — Най, я про этот листок тебя спрашиваю.
— Какая родинка? — он стал внимательно смотреть на мою ладонь уже сидя на диване. — Ничего не вижу, вполне чистая ладошка.
— Что?! — воскликнула я. — Причем тут родинка? Най, я тебя про черный листок спрашиваю. Ты что ослеп?!
— Я вообще не понимаю, что ты говоришь, — покосился на меня брюнет, смотря снизу вверх, — то ты спрашиваешь, вижу ли я родинку у тебя на ладони, то теперь про какой-то фейерверк талдычишь. Тебе что страшный сон приснился?
— Как так? — оторопела я, и сама посмотрела на этот чертов кусок черной бумаги. — Вот же листок… ты его не видишь?
— Нет, этот фильм я не видел, не интересуюсь подобным жанром. — Най встал и начал меня разглядывать.
— Фильм… — совсем запуталась я.
Он не видит этот квадратик и не слышит, что я про него говорю, вернее он слышит вообще что-то левое. Надо бы Суммана спросить, а вот и он. Блондин стоял, привалившись плечом к косяку, и смотрел на нас, скрестив руки.
— Мы тебя разбудили? — Най усмехнулся.
— Вы бы и мертвого потревожили, — недовольно ответил он и начал приближаться. — Что случилось?