Я ее слушала вполуха. Перед глазами была сцена, только что увиденная мною… Впереди на узкой дорожке стоял Сумман чуть ли не в обнимку с высокой фигуристой девушкой. Меня он не видел. Блондин был поглощен беседой с этой… другой… все бы ничего, да вот только как у него глаза горели при взгляде на нее… он стоял ко мне лицом, а она спиной. Я смахнула слезинку.
— Снова глаза слезятся из-за линз? — пронаблюдав мой жест, спросила одногруппница. — Носила бы очки, а?
— Ага, — кивнула я.
Как же так? Ведь мы… он же… я гнала все связанные с блондином мысли прочь. Мы шли в книжный магазин за очередным учебником. Учеба… вот мое спасение…
Распрощавшись с подругой на остановке, я поспешила сесть на первый попавшийся автобус. Вроде бы Сумман меня не видел. Ну конечно, он же пожирал глазами ту… так, выкинь его из головы. Мне повезло с маршрутом, идти пешком до дома пришлось только две остановки. Придя домой, я обрадовалась, что родители оба на работе… горькие и горячие слезы, наконец, получили пропуск наружу. Разделась и умылась… не помогло. Иногда всхлипывая и шмыгая, я слонялась по квартире. Завтра у меня зачет… я заслужила себе автомат по тому предмету…
Мы хотели провести выходные вместе… к черту мысли об этом блондине. Подошла к старому фортепьяно и подняла крышку, пробежала пальцами по клавишам и села на стул.
— «Вот и все, я тебя от себя отлучаю…», — пропела я, судорожно всхлипывая — «… унижаться любя не хочу и не буду… я забуду тебя, я тебя позабуду… ты приносишь беду, ты с ума меня сводишь… только, как я уйду…», — еле наигрывая мелодию, пела я.
Крупные слезы капали на колени и на клавиши. Когда я практически допела песню группы «Белый орел» — «Горький мед», зазвонил телефон и, судя по мелодии, звонил Сумман…
— Не понял, — дернулся Сумман.
— Я говорю надо подъехать сзади, так удобнее. — Аластор скосил почти черные глаза на брата.
— Да я не об этом. — Блондин уставился в окно машины однобрового. — Аврора… плачет.
— Почему? Что опять у кисуни? Зачет не поставили? — хохотнул Аластор.
— Нет, из-за меня… не понимаю, — Сумман провел рукой по щеке, — что я сделал? Когда? Сегодня утром отвез ее в институт на консультацию… все хорошо было.
— Может, скучает? — Аластор набирал скорость. — Это бывает у женщин. Грустит вот и глазки мокрые.
— Нет, она именно обиженна, я же чувствую… ах ты ж… — он хлопнул себя по лбу. — Я же встретил ее после учебы… увидел, аж на душе теплее стало…
— Глаза заблестели, — поддакнул Аластор, ловко обгоняя очередную машину.
— Допустим, — отмахнулся Сумман, — она еще подружку за руку схватила и увела с дороги, но это нормальное явление. Она всегда так делает, если я появляюсь, когда она не одна… вот кретин…
— Да, уж купить «Порше» и тащиться всего сотню, — крякнул Аластор, обгоняя иномарку.
— Да я про себя, — откинул голову на подголовник сиденья Сумман, — ко мне же прицепилась девица… подскажите, как пройти, ляси-тряси… увидел Аврору, обрадовался… и вот.
— Кисуня расценила твою радость не по отношению к себе вот и все, — присвистнул Аластор, — ну все, тебе крышка. Ты был отличным братом!
— Не драматизируй, — фыркнул Сумман, — что делать?
— Цветы, конфеты, — сдерживая смех, сказал Аластор, — ползай на коленях и так далее.
— Ну, я пополз, — ехидно ответил блондин, — за цветами и конфетами. Я тебя серьезно спрашиваю.
— Позвони для начала, — пожал могучими плечами однобровый, — прикинься валенком… ну собой короче… Моли о пощаде и прощении.
— Останови машину, я тебя придушу, — устало проронил Сумман.
— У нас еще работа, — напомнил Аластор, — а кисуне памятник надо воздвигнуть.
— М-да?
— Тебя терпеть, это ж кем быть надо. Ты же женщин вообще за людей не считаешь. Так обогреватель на ночь.
— Как видишь, я поменял свое мнение. — Сумман достал из кармана телефон и уставился на экран.
— Не кисни, — уже без всякого кривляния, сказал старший брат, — со мной тоже так было… справишься. А она сейчас что делает? Ну, кроме рыданий.
— Поет, — усмехнулся блондин, — плачет и поет.
— Позвони, — кивнул на телефон Аластор и сделал вид, что потерял к брату всякий интерес.
Сумман приложил трубку к уху…
— Алло, — вяло ответила я, стараясь не выдать своего состояния.
— Здравствуй, — тоже более или менее нейтрально раздалось в телефоне, — как прошел день?
— Хорошо. — Я провела рукой по клавишам, стирая капельки слез. — Завтра пойду за… автоматом. — Последнее слово получилось ехидным.
— Я рад, ты умница, — ласково ответила трубка, — я заберу тебя с учебы.
— Не нужно, — я старалась говорить твердо, но не зло, — у меня завтра есть дела. Наверное, увидеться не получится, ты уж не переживай. — Все-таки я скатилась в злую усмешку.
— Что произошло? — Сумман говорил спокойно.
— Ничего, — уже нейтрально ответила я, шмыгнув носом, — просто буду занята весь день и я устала. Перезвоню позже. — Не дожидаясь ответа, я положила трубку.
— Хочу дружить с кисуней, — усмехнулся Аластор, как только его младший брат удивленно уставился на телефон, — такая девочка… она железная, не иначе. Тебя динамить — это ж неслыханно.
— Ведь я ничего не сделал, — пробормотал Сумман. — Ты еще со своим делом… поехали со мной, а то мне скучно… — передразнил он брата и усмехнулся. — Отвлек меня и потому я так прокололся и на всю ситуацию только сейчас обратил внимание.
— Не ворчи, — Аластор слегка ткнул брата в плечо, — а кисуня все равно железная. Перед тобой выстоять… вот еще бы темная была, и я бы ее в напарники свои записал.
— Я тебе запишу потом. — Блондин потер место тычка от брата. — Странный ты, однако. Восхищаешься девушкой, которая мучает твоего родного брата, — развеселился он.
— Ага, я такой… — хохотнул Аластор, — а ты, рожа влюбленная… что? Уже предвкушаешь примирение? Придумал что-то?
Сумман пожал плечами и ехидно улыбнулся.
— Не делай такое лицо, — еще больше расхохотался однобровый, — мне уже самому хочется тебя потискать и простить все на свете.
— Ты уж сдержи свой порыв, — Сумман закрыл глаза, растянув губы в довольной улыбке, — знаешь, а она сейчас такая… глаза синющие, вид дикий.
— Синющие глаза? — Аластор усмехнулся. — Считай меня старым маразматиком, но готов поклясться, что глаза у нее серые с желтым ободком у зрачка, но никак не синие.
— Ты ее в гневе не видел, — Сумман провел ладонью по щеке, — да и я тоже. Только знаю, что она сейчас испытывает, и мельком ее саму увидел.
— Строит коварные и кровавые планы расправы над тобой?
— Решила меня полностью игнорировать, — развеселился блондин.
— Железная кисуня, — уважительно протянул однобровый, — начинай учить ее премудростям нашего дела, и я ее точно с собой в разведку брать буду.
— Если твоя чаровница в этот момент будет мне ужин готовить, я согласен.
— Язва.
— А ты не лезь.
— Привет! — пропела я в трубку Тамарке. — Пойдем гулять?
— Привет! — отозвалась она. — Прости, не могу. На работе я. Заказов куча. Давай завтра?
— Ладно, — погрустнела я, — созвонимся. Пока.
Я положила трубку, но потом сразу же начала звонить Сереге… занято… перезвонила… трубку не берет. Да, что такое?
— Алло, — раздался недовольный женский голос.
— Ааа… это номер Сергея? — опешила я.
— Да, он не может сейчас подойти, — говорила она с раздражением, — что вам надо?
— Ничего, — выдохнула я, — передайте, что звонила…
— Не звони сюда, поняла? — перебила меня девушка. — Ищи себе другого парня! — Она положила трубку.
Я растерянно моргала, глядя на телефон. Через пару минут Серега сам перезвонил.
— Привет, — смущенно сказал он, — слушай… это… ты на мою девушку нарвалась. Я лучше сам звонить буду. Она не понимает, что мы просто дружим. Хорошо?
— Хорошо, — усмехнулась я.
— Мне сейчас некогда… Пока. — Он положил трубку.