Бадди. Нет, ты во сне с ней разговариваешь.
Алан (садится в кресло). Я? Ты спятил.
Бадди. Прошлой ночью даже бродил во сне. Протянул руки и говоришь: «Ах, Конни, милая моя»… Буду теперь свою дверь закрывать.
Алан. Подкалываешь меня?
Бадди. Почему ты ей не звонишь?
Алан. А зачем? Какой смысл?.. К тому же она съехала из гостиницы.
Бадди. Да ты что! И куда уехала?
Алан. Понятия не имею. Да я и не спрашивал.
Бадди. Может, новый адрес оставила?
Алан. Не оставила.
Бадди. Откуда ты знаешь?
Алан. Узнавал… Вот что: о Конни ни слова.
Бадди. Понял. (Алан встает, а Бадди идет к бару.) Выпьешь?
Алан. Нет. (Бадди наливает себе. Алан смотрит на него.) С какой радости пьешь?
Бадди. Люблю по вечерам бокальчик пропустить. Поднять настроение. (Отходит вправо. Пьет.)
Алан. А зачем?
Бадди. Развеяться. А то проблемы одни кругом.
Алан (встает и подходит к нему). Проблемы? Да ты о них понятия не имеешь. Спишь до двенадцати. Балясничаешь до двух. По вечерам где-то пропадаешь. А что ты днем делаешь?
Бадди. В этом одна из моих маленьких проблем. (Алан брезгливо отворачивается.) Наслаждаюсь жизнью как умею. Что в этом плохого?
Алан (расслабившись, подходит к нему). Ничего. Ровным счетом. Извини, братишка. Не пойму, что со мной творится последнее время. Слушай, неохота дома сидеть. Пошли в кино. Вдвоем?
Бадди (ставит бокал на стол у дивана). Ой, я бы с радостью, только у меня свидание.
Алан. Опять? Уже четвертое за неделю. И с кем сегодня?
Бадди. Она танцовщица. Современный джаз. Ее зовут Снежинка.
Алан. Снежинка?
Бадди (подходит к Алану). Снежинка Эсканизи. А что?
Алан. Звучит как эскимо.
Бадди. Ужасно странная. Все лицо в белой пудре как у японских танцовщиц кабуки. Но чует мое сердце, девушка она симпатичная.
Алан. А ты при сильном ветре на нее посмотри… Может, узнаешь, как она выглядит на самом деле. Где ты с ними знакомишься?
Бадди. Со Снежинкой на вечеринке в ночном клубе на прошлой неделе.
Алан. Куда ты пригласил гречанку-переводчицу?
Бадди. Ага. Снежинка была с Сабу — студентом по обмену из Индии. Я сидел рядом с ней, а она наклоняется ко мне и — раз — свой телефончик дает. Вот так вот.
Алан. И как Сабу на это отреагировал?
Бадди. Предложил ей свою ручку. А потом назначил свидание гречанке-переводчице.
Алан (садится в кресло). Понятно, почему в ООН собирают экстренные заседания.
Бадди. Чувствовал себя последним идиотом. А знаешь, чем они до трех ночи потом занимались?
Алан. Чем?
Бадди. В покер на раздевание играли!
Алан. На раздевание?! Что-то детство твое вдруг вспомнилось: одевание, раздевание взамен на молочко и пирог в постель.
Бадди. А теперь я вот такой. Ты мне дал путевку в жизнь. Уже три недели никто домой не загоняет. Я правда другим стал, а?
Алан. Другим? Да тебя вообще не узнать.
Бадди. Тебя тоже. И я очень из-за этого переживаю. (Подходит к нему.) Что с тобой стряслось? Тебя словно подменили. (Шлепает его по колену.)
Алан (негодующе). Ты это о чем?
Бадди. Сидишь по вечерам дома, девушкам не звонишь, вид угрюмый. А почему бы тебе не позвонить завтра Рокко?
Алан. Рокко?
Бадди. Моему парикмахеру.
Алан (встает и подходит к нему). Твоему парикмахеру? Что это значит? Я направил тебя к нему. Это мой парикмахер.
Бадди. Да знаю я. Просто пошутил. Не хотел тебя обидеть. Он снова твой. (Поправляет Алану галстук.)
Алан. Что значит снова? Он и был моим. (Отворачивается, ослабляет галстук.)
Бадди. Конечно, конечно… Ладно, не вешай носа. (По-отечески хлопает его по плечу.) Все будет хорошо. (Звенит звонок в дверь.) Это не Снежинка. Слишком рано. (Подбегает к двери и открывает ее. За ней ПЕГГИ в новом сногсшибательном наряде.) А, привет.
Пегги. Привет, мистер Манхейм.
Бадди. Заходите. Вы ведь знакомы с Аланом Бейкером. (Продолжает валять дурака.)