Алан (встает, вне себя). Никуда я не пойду, черт побери!
Бадди. Да что с тобой? У нас же уговор. Если один из нас приглашает девушку…
Алан. Это я такое правило установил. Для себя! Я привожу девушку, а ты идешь в кино! С чего ты решил, что это наш уговор?
Бадди (невинным тоном). Я думал, у нас все поровну.
Алан. Было, но больше не будет. (Отходит вправо, поворачивается.) Это уже слишком. Поровну больше ничего не будет. Понял?
Бадди. Понял.
Алан. Включая квартплату. С этого дня будешь платить сорок два доллара в месяц.
Бадди. Хорошо.
Алан (подходит к бару). Слишком добреньким был, вот что.
Бадди. Алан, да я никогда…
Алан. Еду будешь покупать себе сам. Надоело таскать печенье и смотреть, как ты уминаешь его в два счета.
Бадди. Да ладно тебе!
Алан (берет в руки коробку и трясет ею). Смотри у меня! Чтоб пальцем больше не коснулся!
Бадди (хихикает). А как же ты к моему прикладывался.
Алан (подходит к нему). И хватит сорить крошками. Весь половик в них. Что за кавардак? Одежда валяется как попало. Ужас.
Бадди. Да что тебя гложет? Это из-за той девушки?
Алан (идет влево, в задник сцены). Конни? Она здесь ни при чем.
Бадди (садится на диван). У тебя на душе кошки скребут. Я должен знать причину.
Алан. Да ну? Причин много. А ты, похоже, неблагодарный тип.
Бадди. Неблагодарный?
Алан (подходит к дивану сзади). Да, именно. Я взял тебя к себе, научил одеваться, правильно ходить и говорить. Посмотри на себя. Большим человеком стал.
Бадди. И что в этом плохого? Ты сам этого хотел. Чтоб я стал мужчиной.
Алан. Именно, мужчиной. (Указывает на себя.) Но не мной. Не занимай мое место в жизни.
Бадди. А я его занял? Каким это образом?
Алан. Только я заполняю ванну, чтобы принять ее, а ты уже в ней плещешься. Пользуешься моим парикмахером, ходишь в мои рестораны, используешь моего брокера и мои носки. Вот так вот, братишка. И какой мне от этого кайф?
Бадди. Ты мне сам все это предложил. Чтоб я начал жить в свое удовольствие.
Алан. Да, говорил. Но не думал, что ты превратишься в такого типа. (Идет к центру сцены.)
Бадди. Какого такого?
Алан (поворачивается). Балбеса!
Бадди (подскакивает). Балбеса??
Алан. Ты слышал. С кем ты общаешься? (Подходит к нему.) С какими-то недоумками… Покер на раздевание!.. Твое счастье, Интерпол их не прищучил.
Бадди. А у тебя что за девчонки? Эта помешанная сверху школу хоть закончила?
Алан. Ты слушай, что я тебе говорю! Где ты шлялся до четырех утра?
Бадди. Какая разница?
Алан (идет к креслу, садится). Я хочу знать — и точка!
Бадди. Ку-ка-ре-ку? Что на тебя нашло?
Алан (подскакивает). Кукарекаешь? А ну, перестань!
Бадди. С чего такой неожиданный поворот? (Подходит к нему.) До моего прихода ты жил точно такой же жизнью.
Алан. Но мне тридцать три, а не двадцать один.
Бадди. Значит, тебе можно.
Алан. Да и мне нельзя. (Подходит к кофейному столику.) Три недели назад ты переживал за свою судьбу и судьбы мира. Ты хоть раз газету или книжку новую открыл за последнее время? Судьбы мира тебя больше не волнуют? Мы теряем половину Южной Америки, а у тебя тут — ча-ча-ча!
Бадди. Причем тут танцы?
Алан (подходит к нему). Ты ищешь работу?
Бадди. Ищу.
Алан. Кофеек ты попиваешь в кафе, вот как ты ищешь работу. Пижон, вот кто ты.
Бадди. Я тебе не навязывался.
Алан. Мамочкин ты сынок. Все в постельку: и молоко, и пирог.
Бадди. Ты тоже не голодал.
Алан. Я ей хоть звоню иногда. А ты, видите ли, слишком для этого занят. Ты хоть раз подумал, как отец без нас крутится?
Бадди. Что вдруг тебя понесло?
Алан. Не узнаю своего брата.
Бадди. То есть ты впервые видишь самого себя. Я же твоя точная копия.
Алан. Может, и так, но мне это не нравится.