— Иди в задницу, Винс, — посоветовал ему Драко.
Крэбб совету не внял и до самого ухода упражнялся в остроумии. Драко надоело слушать плоские шутки о себе-маленьком и о Гермионе, которая теперь будет за ним приглядывать втихаря, так, чтобы он не замечал, и он небрежным жестом отправил в отвернувшегося однокурсника Скабис*. Выходя из гостиной, Крэбб поскреб шею, потом переключился на предплечье. Драко проводил его нехорошим прищуром и процедил сквозь зубы:
— Наслаждайся.
Весь день сидеть в четырех стенах было скучно, и после обеда Драко выбрался на поле для квиддича, прихватив с собой учебник по трансфигурации. Решившие с какого-то перепугу потренироваться пуффендуйцы его даже не заметили, и он устроился на верхнем ряду скамеек, с подозрением поглядывая на небо: не разразится ли внеплановым дождиком? Небо подмигивало солнышком сквозь белые пушистые облака и выглядело абсолютно невинно.
Драко раскрыл учебник и чуть не выронил его — кто-то шибко умный засунул между страницами тонкую брошюрку о немагических животных, обитающих в Запретном лесу. С обложки на молодого человека ехидно посматривал ёжик. Драко показал ему язык и открыл брошюру на закладке. «Семейство млекопитающих, отряд хищных, — гласило начало статьи. — К куньим относятся куницы, норки, выдры, барсуки, хорьки и другие. Лесной хорек, или обыкновенный хорек (лат.Mustela putorius) — приземистый зверек с острыми длинными когтями на коротких ногах. Туловище вытянутое и гибкое. Масса самцов 1-1,5 кг, длина — 35-45 см; масса самок 0,65-0,8 кг, длина — 29-39 см. Окрас взрослого хорька чёрно-бурый; живот, ноги, грудь, горло, хвост — почти чёрные; встречаются чисто рыжие и чисто белые зверьки. Голова имеет контрастный рисунок, напоминающий маску». С колдографии к Драко потянулась острая мордочка с глазками-бусинами и любопытным носиком. Юноша замер на несколько секунд, а потом провел пальцами по изображению. Зверек на бумаге тут же сунулся носом в руку, словно выпрашивая подачку. Драко улыбнулся.
— А, хорьки, — раздалось над головой, и Драко резко вскинулся на голос. Рон Уизли стоял у него за плечом, перекинув через локоть спортивную мантию, и приглядывался к колдографии. — Мне колонки́** больше нравятся. Они мне, знаешь ли, в масть больше попадают.
— Уизли, — настороженно проговорил Драко, медленно закрывая учебник с вложенной внутрь брошюрой.
Рон вздохнул, уселся рядом с Малфоем и преувеличенно внимательным взглядом стал следить за игроками на поле. Драко хотел спросить «Чего надо?», но язык не повернулся. Не было похоже, что Уизли пришел скандалить или доставать.
— Ты вот что, — сказал наконец Рон, по-прежнему не глядя на Драко, — ты бы зашел к нам как-нибудь.
— Чего?!
— Да того! Девчонки скучают по тебе, так что в нашей башне царит отменное уныние. Ты покажись им как-нибудь, чтоб они успокоились. На Гермиону вообще смотреть жалко. Ты вчера утром как сбежал, так она места себе не находит.
Драко отвернулся. Сидеть рядом с Уизли и не цапаться было странно, а то, что рыжий говорил, царапало изнутри легким беспокойством. По-хорошему, надо было его высмеять и послать подальше, но нужные слова не приходили на ум, да и настроения на перепалку не было. Сам Уизли масла в огонь тоже не подливал, и это немного тревожило. Драко все ждал, что сейчас этот парламентер подкупит его мирным тоном, а потом поднимет на смех. Но Уизли молчал, наблюдая за игрой, и Драко метнул на него быстрый косой взгляд. И снова отвернулся.
— Они не по мне скучают, — выдавил он, так и не дождавшись насмешек и подначек, — а по малому, которого я даже не помню.
— Угу, — Уизли кивнул. — Вот только от этого не легче. Мы все к тебе привыкли, знаешь ли.
Драко повернулся к собеседнику и едва не ткнулся носом в конопатую физиономию: Рон смотрел на него, придвинувшись почти вплотную. Самое время было заорать на рыжего придурка, как-нибудь обозвать, подорваться и смыться, как Драко поступал до этого семь лет. Но он только отодвинулся и опустил взгляд на учебник.
— Уизли, это нелепо. Как ты себе это представляешь? «Здрасьти, я пришел дослушать сказочку»? Да после такого не то что весь Хогвартс — я бы сам над собой смеялся всю оставшуюся жизнь.
Рон криво усмехнулся, накинул на плечи Драко свою мантию, которую все это время держал в руках, и поднялся. Малфой недоуменно захлопал на Уизли глазами.
— Если тебе нужен повод, чтоб зайти в гости, вернешь мне мантию, — сказал Рон. — Не бойся, она чистая, только что из стирки. Но вообще-то ты ее все-таки надень, а то если простынешь, Гермиона нас всех съест.
Драко свел брови над переносицей, отказываясь верить в реальность происходящего. А Уизли, кажется, решил его все-таки добить. Он заявил:
— Мы все, знаешь ли, привыкли о тебе заботиться, Драко.
Рыжий неторопливо ушел, а Драко остался на скамейке с гриффиндорской спортивной мантией на плечах и полнейшей кашей в голове.
Что это сейчас такое было?!
Комментарий к 8. Дом, милый дом
* заклятие, вызывающее чесотку.
** Колоно́к, или сиби́рский колоно́к (лат. Mustela sibirica), — вид хищных млекопитающих семейства куньих из рода ласок и хорей. Шерсть у колонка зимой рыжевато-жёлтого, летом рыжевато-красного цвета.
========== 9. Ночные бдения ==========
Над Хогвартсом бушевала гроза. Ветер выл с такой силой, что слышно было даже в подвале. Школьное озеро бурлило от мощи водных потоков, обрушивающихся в него с мрачных небес. На короткий миг Драко, замершему перед аквариумным окном в его комнате, показалось, что в мутной толще воды мелькнул знаменитый кальмар, и что глаза у него слегка выпучены от испуга. Драко попытался вспомнить, есть ли у головоногих глаза в принципе, понял, что надо лезть в специальную литературу, и с раздражением задернул занавеску. Вторую ночь подряд он не мог уснуть.
Ближе к полуночи Драко капитулировал перед бессонницей, тихонько выбрался из подземелья и отправился бродить по темным коридорам Замка. Был небольшой шанс, что поздняя прогулка утомит в достаточной степени, чтобы по возвращении в комнату отрубиться. Он сам не понял, как очутился перед портретом Полной Дамы. Стражница Гриффиндора окинула ночного бродягу любопытным взглядом, выгнула тонкую бровь и поинтересовалась, почему милое дитя до сих пор не в кровати. Драко поморщился. По магическим законам он был совершеннолетним, и даже маггловские возрастные нормы через пару недель перестанут относить его к детям. Однако спорить или огрызаться не хотелось, тем более что старинному портрету объяснять тонкости этапов взросления было совершенно бессмысленно. Драко извинился сквозь зубы и ушел, так и не решившись попроситься в гриффиндорскую гостиную.
Он устроился на широком подоконнике в коридоре неподалеку от Большого зала, обхватил согнутые колени руками и опустил на них голову. Надо было подумать о начинающейся учебной неделе, об ускоренной программе, которой нужно будет следовать, чтобы наверстать упущенное, о скорых экзаменах. Вместо этого Драко думал, как, не теряя достоинства, заманить к себе в комнату Гермиону Грейнджер и выклянчить ласковые обнимашки, без которых, похоже, он отвык засыпать. У него было полдня после разговора с Уизли, чтобы понять: в Гермионе нуждался не только маленький Драко, но и Драко большой.
— Что вы здесь делаете, юноша? — сварливо осведомились у него, и Драко поднял голову.
Недовольный Филч стоял в шаге от окна и взирал на нарушителя распорядка с брезгливым осуждением. Драко пожал плечами и снова пристроил гудящую голову на колени.
— Нет, так не пойдет! — обиделся завхоз. — Что это вы мне тут устраиваете? Немедленно идите к себе и ложитесь спать!
— Не могу, — честно признался Драко. — Не спится.
— Ну вот еще… — уже не таким вредным тоном пробормотал Филч. — Водички попейте.