Гермиона рассеянно слушала трескотню Драко о зельях (в его детском понимании такому страшному колдуну, как профессор Снейп, было достаточно плюнуть в котел, чтобы добиться любого эффекта) и с ужасом осознавала — до превращения ее маленького подопечного обратно в себя осталось совсем недолго! Две недели, обозначенные преподавателем зельеварения, почти закончились. В «плюс-минус» пару дней Гермиона особо не верила. Она вела подпрыгивающего ребенка по коридорам Хогвартса и понимала, что ей катастрофически не хватило времени!
В последние дни Драко стал разговаривать с ней о родителях — до этого малыш вообще не упоминал их, а тут его словно прорвало. Гермиона сообразила, что все предыдущие дни Драко просто опасался поднимать эту тему, что мальчик боялся услышать: мама с папой его бросили, отдали чужим людям. Ей с трудом удалось убедить его, что папина важная работа увела мистера и миссис Малфой слишком далеко и только поэтому он находится с ней, Гермионой. Они ходили в Галерею — смотреть колдографии выпускников — и Драко, одной рукой вцепившись в шею Гермионы, пальчиками другой долго тер рамку на изображении собственного родителя, пока молодой и немного смешной на взгляд девушки Люциус не цыкнул на ребенка. Драко руку отдернул, но тут изображение шкодливо усмехнулось и подмигнуло.
Неожиданно Гермионе очень помог Колин Криви: он сделал копию колдографии Нарциссы, и теперь юная, веселая, с горящими глазами девочка улыбалась Драко из рамки на тумбочке у кровати и корчила ему смешные рожицы. Драко заливисто смеялся, подпрыгивая на матрасе, а Гермиона смотрела на него — и уже скучала.
Впервые за семь лет обучения в Хогвартсе Гермиона Грейнджер прогуляла занятия. Не просто не пришла на урок-другой, а три дня планомерно не посещала ни одну дисциплину, все свое время посвящая маленькому Драко. Он тут же почувствовал вседозволенность, требовал внимания, прогулок, развлечений, и Гермиона с радостью давала ребенку то, чего он хотел. Она предпочитала не замечать сочувствие и понимание в глазах МакГонагалл, кривоватую и грустную усмешку Снейпа, печальное всезнание во взгляде директора. Они ничего ей не говорили, не упрекали в прогулах, не поучали, мол, нельзя же так баловать ребенка, нельзя же пускать под откос собственную жизнь. Гермиона была благодарна за это: она не смогла бы сказать в свое оправдание ничего, кроме того, что жизнь ее никогда уже не будет прежней.
Вечер пятницы выдался пасмурным и промозглым, к ночи должна была разразиться гроза. Драко валялся в постели, не желая надевать пижаму, вертелся, капризничал — чуть ли не впервые за то время, что Гермиона присматривала за ним, — и всячески оттягивал отбой. Минут через сорок уговоров и разнообразных посулов девушка выдохлась и устало подперла щеку кулаком. Почуяв перемену в ее настроении, Драко бросился ей на шею, моментально позволил себя переодеть, взобрался на колени и притих в уютных привычных объятиях.
— Не любишь грозу? — спросила его Гермиона, укачивая.
— Страшно, — пожаловался Драко, накручивая на палец ее локон. — Бабахает громко, светит… не как живое. А ты не боишься?
— Не-а, — девушка устроила мальчика под одеялом, прилегла рядом, обнимая его. — Я буду с тобой, Драко, так что тебе нечего бояться, — тихо пообещала она.
Он смешно сопел, пока Гермиона рассказывала про приключения плюшевого медведя*, а когда она потушила лампу и поцеловала малыша в лобик, он вдруг приник к ней и порывисто прошептал:
— Гермиона, ты самая любимая!
Гермиона хотела ответить, что и он у нее самый любимый малыш, но глаза защипало, а горло сдавил комок. Чтобы не пугать ребенка, она просто обняла его покрепче и так и не отпустила, пока они оба не заснули.
А утром ее разбудили гневные вопли Люциуса Малфоя.
— …превратился обратно, — закончила Гермиона свой рассказ, смущенно вертя в пальцах одинокое печенье. Остальное Драко нервно сгрыз, пока слушал о своих приключениях. — Так что ничего страшного с тобой не произошло, не волнуйся.
— Угу… А голый-то я почему был?
— Ты засыпал в детской пижамке! — девушка засмеялась. — Она, небось, треснула по швам, когда ты… вернулся в нормальное состояние.
Драко только кивнул, не решаясь поднять на Грейнджер глаза. Мерлин! Так нелепо и неловко он не чувствовал себя никогда в жизни. И как теперь себя вести с ней? Со всеми? Дорогие однокурснички засмеют, юные идиоты с младших курсов будут хихикать и шептаться за спиной. И еще неизвестно, что будут говорить учителя — уж они-то не постесняются высказываться в лицо! А еще и учеба…
Драко зажмурился и сквозь зубы простонал:
— То есть я две недели перед ЖАБА… сказки слушал?!
— Драко, ты же не виноват в этом! — как-то чересчур убедительно заговорила Грейнджер. — И все это знают! Валить тебя на экзамене точно не станут, приналяжешь на свои предметы — и все прекрасно сдашь!
Малфой метнул на гриффиндорскую заучку быстрый взгляд. С чего бы это она утешала его? Не могла же Грейнджер всерьез проникнуться заботой о мелком пацане и близко к сердцу принять его взрослые проблемы!
— Принесла! — от дверей раздался голос Уизлетты, сама она потрясала комом одежды.
— Помяла все, — скривился Драко, подхватываясь и отбирая у девчонки свои вещи.
— Ой, Драко! — радостно взвизгнула младшая Уизли, полностью проигнорировав его тон и кислое выражение лица. — А мы сегодня собирались взять тебя с собой к Хагриду, ты просился!
— Кто это «мы»? — Драко прижал к груди одежду, отгораживаясь от спятившей девчонки, и предпринял стратегическое отступление за спинку стула.
— Мы с Гарри, — Джинни ослепительно улыбнулась, посмотрела на печальную Гермиону, все мгновенно поняла и убежала, одарив подругу сочувствующим взглядом.
Драко огляделся в поисках укромного уголка, где он мог бы переодеться, и вдруг обнаружил Грейнджер стоящей прямо перед ним. Девушка с едва сдерживаемой улыбкой провела большим пальцем по его верхней губе.
— Ты чего? — опешил Драко.
— Усы молочные тебе вытерла, — Гермиона все-таки улыбнулась.
Драко почувствовал, как заливается краской. Даже кончики ушей запылали. Он нахмурился, пробормотал что-то недовольно-извиняющееся и сбежал на другую сторону кровати, за балдахин. Гермиона вздохнула.
Переоделся он очень быстро, одолженную мантию сложил неаккуратно, но все же сложил, мрачно глянул на свою невольную няньку и ломанулся к выходу.
— Драко! — выкрикнула Гермиона, совершенно не готовая его отпустить.
— Ну что еще?
Девушка покачала головой, слегка сбитая с толку собственным порывом. Потом неловко улыбнулась и сказала правду:
— Я буду скучать.
На лице Малфоя отразилось недоумение, очень быстро сменившееся недоверием. Он фыркнул и ушел, хлопнув дверью.
Гермиона растерянно осмотрелась и тоскливо вздохнула. Да, ее жизнь сделала крутой кульбит, и она оказалась к этому не готова.
Комментарий к 6. Обратный эффект
* Винни-Пух. конечно!
========== 7. Аргументы и факты ==========
Люциус Малфой нёсся по коридорам Хогвартса и плевался ядом. Впрочем, делал он это как истинный аристократ — молча и с каменным лицом, так что редкие в субботнее утро студенты видели лишь стремительного и собранного сотрудника Министерства, за которым с философским спокойствием левитировал директор.
Оказавшись у дверей в столовую, Люциус наконец повернулся к Дамблдору и высказал свое «фе» по поводу морального облика школы и бездействия администрации. Как они допустили такое безобразие?! Как можно было настолько распустить студентов и особенно студенток?! Да такими темпами в Хогвартсе вскоре случится массовый выполз младенцев, а директор с деканатом и в ус не дуют! И как все это отразится на репутации его, Люциуса Малфоя, древнейшего и благороднейшего рода?!