Зуммер настойчиво сигналил.
— Менгарт.
— Сойка… Ярослав, мне надо с тобой безотлагательно поговорить.
Голос замполита звучал необычно настойчиво. Подполковник порылся в бумагах, лежавших перед ним, взглянул на часы и нахмурился.
— Давай через часок, Франтишек, — предложил он.
— Нет, дело срочное.
— Ну ладно, заходи прямо сейчас.
Менгарт был удивлен. Что могло заставить его заместителя так спешить? У Сойки не было привычки пороть горячку, наоборот, командиру дивизиона иногда казалось, что он нарочно затягивает решение вопросов, излишне тщательно исследует их со всех сторон. «Неисправность в аппаратуре можно устранить иногда быстрее, иногда медленнее, но ничто не занимает так много времени, как исправление ошибок в воспитании людей», — напоминал Сойка при каждом удобном случае. Командир соглашался, что майор прав.
Сейчас Сойка выглядел озабоченным. Он перешел сразу к делу:
— Неприятность, командир.
Менгарт нахмурил лоб, будто хотел возразить, однако промолчал. В его профессии бывало немало сюрпризов.
Сойка сунул руку в карман и достал сложенный лист бумаги.
— Читай! Речь идет о капитане Ридле. Я снял копию, оригинал остался в политотделе.
Менгарт с трудом разбирал мелкий изящный почерк Сойки:
— «Уважаемые товарищи!
Я всего лишь обычная женщина и, может быть, не смогу в этом письме точно выразить то, что у меня на сердце, однако прошу постараться меня понять. У меня есть дочь, единственная. Она осталась дома, чтобы помогать нам, родителям, в старости. Она вышла замуж за вашего капитана инженера Ридла. Проворный малый, образованный. Дочь у нас тоже ученая, работает врачом. У нее в Липтовски-Микулаше отличное место, а главное — мы, родители. Мужа она себе выбрала солдата по призванию. Это трудная работа, военный не может делать то, что ему хочется, это я понимаю. Не может, например, собраться и переселиться к своей жене, чего желали бы мы с мужем.
Однако Гинек делает то, что ему хочется. Дома у него хорошая молодая жена, но он не навещает ее, она ему безразлична. Дочь мучается, а мы ничем не можем ей помочь. Никто мне не докажет, что у вашего капитана столько дел, что он может игнорировать жену и не появляться дома по полгода. Я понимаю это так, что Гинек Ридл ведет двойную жизнь. С виду он счастлив в семейной жизни, безупречен, это для карьеры, на самом же деле он живет с разными женщинами. Доказать это я не могу, но что еще можно подумать о человеке, которого не тянет к красивой молодой жене?
Случайно мы узнали, что вы посылаете Гинека в Советский Союз. Примите к сведению, что он не сообщил о своей длительной командировке за границу даже жене! Нормально ли это? И вообще правильно ли то, что вы доверяете человеку с такими данными? Неужели у вас нет более честных офицеров, чем этот негодяй?!
Извините, но я должна была вам об этом написать, Это угнетало меня так же, как и всю нашу семью.
Менгарт потер глаза, взглянул на своего заместителя:
— Что ты по этому поводу думаешь?
— Не так важно, что об этом думаю я, важно то, что об этом подумали наверху, — сказал Сойка. — Что касается письма, то я оценил бы его как выражение естественной озабоченности матери судьбой своей дочери.
— Только и всего? — удивился Менгарт. — Насчет Ридла ничего не хочешь добавить?
— А что тут добавлять? Мы же оба знаем его историю…
Менгарт встал, нажал кнопку селектора и, когда в репродукторе раздалось: «Дежурный слушает», приказал:
— Немедленно найдите капитана Ридла. — Не дожидаясь ответа «Есть!», он опять повернулся к майору Сойке: — Кому она адресовала это письмо?
— Прямо в министерство. Оттуда его переслали в нижестоящие инстанции. В сопроводительном письме просят разобраться в этом деле и дать ответ. По всей видимости, товарищам не нравится, что для выполнения такого ответственного задания мы предлагаем человека, у которого серьезные семейные проблемы. Напрямик они так не сказали, но уж слишком настойчиво подчеркивали, какая трудная миссия ожидает слушателей курсов. От них будет зависеть, как быстро мы освоим новую технику в наших частях, и справиться с этим могут только надежные, морально устойчивые люди…
— Если бы ты решал, Франтишек, ты рекомендовал бы Ридла или нет? — неожиданно спросил Менгарт.