— За это очень тебе благодарен, — растроганно произнес Индра, — но это нереально. Командир полка приказал ехать лично мне, чтобы я понял, что мои недостатки в работе с командирами рот всегда обернутся против меня.
— Индра, — решился я попросить, — у Моутелика и так уже голова кругом идет. Не ругай его особенно сильно.
— Потучек уже шестой день в самовольной отлучке, а я должен его командиру роты ставить бутылку?
— Не ругать особенно сильно, Индра, — вот о чем я прошу.
Моим предложением, нереальным, но высказанным от чистого сердца, поехать за Потучеком вместо него Индра был настолько растроган, что уже не смог сделать какое-либо еще замечание.
Прошло несколько дней. Я сидел на совещании у подполковника Томашека, разбиравшего с секретарями партийных организаций некоторые организационные вопросы, когда в комнату заседаний ворвался запыхавшийся Индра и попросил разрешения освободить меня.
— Мы заканчиваем через полчаса, нельзя ли подождать? — осведомился Томашек.
— Это очень важное и срочное дело! — ответил Индра.
Томашек не стал ничего выяснять и повернулся ко мне:
— Ну что ты сидишь? Не слышал, что ли, командира? Срочное дело. То, что пропустишь, мы с тобой разберем отдельно.
— Опять ЧП, да? — спросил я Индру по пути к расположению батальона.
— Если бы я не убежал, то было бы ЧП, — ответил Индра. — Ну, Петр, такого кадра я в жизни не видел.
— Какого кадра? — наивно переспросил я.
Он посмотрел на меня так, словно я с луны свалился.
— Сразу же накинулась на меня. Напориста, надо тебе сказать. С ней нельзя говорить без свидетелей.
На мой вопрос, почему она выбрала именно наш батальон, он ответил, что речь идет о девушке, из-за которой Потучек уехал в самовольную отлучку в Крконоше.
На дальнейшую информацию у Индры не хватило времени, потому что мы уже подошли к кабинету Индры. И тут я столкнулся носом к носу с этим «кадром». Мне пришлось сознаться, что Индра ничуть не преувеличивал.
— Кодейшова, — представилась девушка и с грациозностью подняла руку до уровня моего подбородка. Наверное, для поцелуя, но это дошло до меня, когда я уже пару раз потряс эту руку и отпустил.
— Я вижу, что вы пригласили товарища, и довольно симпатичного. Ничего против не имею. Втроем тоже бывает неплохо, — добавила она, взглянув как бы случайно на меня. — Простите, я не расслышала ваше имя.
Я назвал свое имя, и на ее лице появилось выражение, какое, вероятно, бывает у девушек с «автостопом», которые останавливают на дорогах автомашины. Я повернулся к Индре и заметил, что его взгляд устремлен вниз.
Я взглянул туда же, и то, что я там увидел, заставило меня перевести дыхание. У нее одна нога была переброшена через другую так откровенно, что это не могло не вывести из себя даже подполковника Томашека, человека, обладающего самыми высокими моральными качествами и уже приближающегося к пенсионному возрасту.
Я оторвал взгляд от этого зрелища одновременно с Индрой, почувствовав себя как нашкодивший малый ребенок.
— Панове, я бы чего-нибудь выпила! — воскликнула она, не скрывая удовлетворения от своего успеха.
— Видите ли, девушка, — заикаясь проговорил Индра, все еще находясь под впечатлением, — у нас, в общем… для подобных случаев мы… не располагаем.
— Пани, — поправила его Кодейшова. — Я разведена. Уже полгода.
— … не располагаем. — Индра все еще никак не мог прийти в себя.
— Ну, хотя бы кофе, — произнесла пани пренебрежительно.
Признаться, что мы не располагаем и кофе, Индра не нашел сил.
— Разумеется, — ответил он, и мне стало весьма любопытно, как он решит этот вопрос. Я испугался, что он может решить это так — пойдет искать кофе, потом будет его варить, а меня оставит с пани Кодейшовой одного. Но нет, так далеко зайти событиям Индра не позволил. Подойдя к телефону, он набрал номер и сказал:
— Прошу вас, не могли бы вы зайти ко мне на минутку?
По тому, что он обращался к абоненту на «вы», я понял, что комбат говорил с надпоручиком Ванечеком.
Тут же раздался стук в дверь. Индра не пустил Ванечека в кабинет, но, что я также высоко оценил, не оставил меня и одного с пани Кодейшовой. С Ванечеком Индра говорил шепотом в дверях. Я услышал, что он извиняется перед ним за такую просьбу, но это очень важно и он позднее все ему объяснит.
Не прошло и нескольких минут, как Ванечек поставил перед нами чашечки с кофе, поклонился даме и с достоинством вышел. Его улыбка выдавала, что наше положение его чрезвычайно забавляет.