— Конечно, надо, и прямо сейчас. Нам нужен ансамбль на фестиваль политической песни, и у вас в роте есть солдаты, играющие по вечерам на гитаре.
— Да есть, но у них диско, а не политическая песня, — заметил замполит. И вдруг стукнул себя по лбу: — Как-то я слышал, что они пели о сохранении окружающей среды!
— Пришли их сюда. И с гитарой, — приказал я Красе, закончив обсуждение. Но потом, вспомнив кое о чем, попросил Красу вернуться. — А как у них с дисциплиной?
— Карточки взысканий и поощрений чистые, — успокоил меня Краса.
Они пришли через двадцать минут — пять человек с одной гитарой.
— Ну, начинайте, — обратился я к ним, как только они вошли.
Ребята закрыли дверь, сделали пару шагов вперед и начали петь. И неплохо. Но текст песни о девушке с хищными глазами в пустыне вызвал у меня некоторые сомнения.
— Товарищ подпоручик вам не сказал, о чем идет речь? — поинтересовался я.
— Сказал, но «Девушка в пустыне» у нас лучше всего получается, — ответил один из них.
— Он говорил, что якобы у вас есть кое-что о сохранении природы, — подсказал я.
Они подтвердили и начали петь. И тоже неплохо.
Мелодия звучала хорошо и, к моему удивлению, была неизвестной, но слова… просто кошмар.
Видимо, я среагировал соответствующим образом, потому что, едва закончив, они объяснили мне:
— С хорошими текстами проблема, товарищ поручик, об этом даже в газетах пишут. А мы не поэты…
Когда я представил, как скажу Индре, что с ансамблем он чуть-чуть преувеличил, меня разобрала злость.
— Оставьте мне текст, — распорядился я. — Вечером постараюсь его посмотреть.
Музыканты охотно согласились.
«Лида! — осенило меня. — Она учит детей стихам, поэтому должна немного разбираться в этом». Эта идея успокоила меня. Я постарался вернуться домой раньше, чем обычно. Дети находились в самом прекрасном настроении.
— Положи их быстренько спать, — попросил я Липу.
Выражение ее лица говорило о том, что она сомневается в моем здравом смысле, но она ничего не сказала. Как педагог с высшим образованием, она знала, что подрыв авторитета родителей, в частности отца, вреден и когда-нибудь все равно скажется.
— Еще рано, папочка, — сказала она самым приветливым тоном, явно контрастирующим с выражением ее лица.
— Но все равно, мамочка, положи их спать, — ответил я также самым приветливым тоном.
— Вообще-то, и не так уж рано, — продемонстрировала свое педагогическое искусство Лида.
— Вообще-то, уже и поздно, — доказал и я, что кое-что из педагогики постиг.
Все шло гладко. Лида накормила детей, потому что если бы это было предоставлено им самим, то процедура длилась бы еще час, искупала их, а сказку сократила до минимума.
— Так в чем дело? — спросила она, закрыв за собой дверь детской.
— Читай! — Я положил перед ней перепечатанный мною на машинке текст песни.
— Это ты сочинил? — испугалась жена, прочитав.
— Ну что ты?! — воскликнул я.
Только теперь Лида решилась высказать свое мнение:
— Кошмар. Это должны быть стихи?
— Текст песни.
— Ну, это одно и то же.
— В песне изъяны все-таки не так в глаза бросаются, — ответил я.
— А чем я могу помочь?
— До утра ты должна текст отредактировать и улучшить.
— Я выбрала в мужья сумасшедшего, — констатировала Лида, внимательнее вчитываясь в текст.
— Я тебя предупреждал перед свадьбой, не отрицай.
— Разогрей себе что-нибудь на ужин. — Уткнувшись в лист бумаги, Лида пошла в другую комнату.
Ступая на носочках, чтобы не мешать, я разогрел себе кнедлики. Потом отправился спать, сознавая, что нашу квартиру в этот момент посетила муза.
— Вот, держи, — сказала утром Лида, как только мы встали. Круги под глазами выдавали, что ей не удалось выспаться.
— Спасибо, я прочитаю в спокойной обстановке.
Лида, хотя и была раздосадована, не могла не согласиться со мной.
Нет, этой ночью у нас не родился новый поэт, подобный Ивану Скалке или Мирославу Флориану, речь шла не о шедевре, а об обычном грамотном тексте.
— Пришли их ко мне. Всех пятерых, — приказал я Красе по телефону после того, как ознакомился с новым текстом.
— С гитарой?
— Давай с гитарой.
Пришли все пятеро. Я передал им обработанный Лидой текст, который они с моей помощью расшифровали.
Сначала они попытались спеть шепотом, потом запели уже громче, и я поймал себя на том, что пою вместе с ними.
— Теперь каждый вечер будете репетировать, а через неделю вас послушает командир батальона, — сообщил я им.
Так все в действительности и получилось. Индре выступление ребят понравилось. Дивизионное жюри его одобрило, а в финале ансамбль получил диплом. Это уже было успехом, и больше всех им гордилась Лида.