Снова затрещали пулеметы с высоты. Начали рваться тяжелые снаряды. Снежное поле покрылось землей. Зияли воронки.
Медлить нельзя. Танк пошел на надолбы. По днищу заскребло. Танк стал.
Белофинны поползли к танку, в их руках блестели бутылки с бензином. Вот они уже близко.
С высоты крики по-русски:
— Поджигай!..
Лейтенант Ячник выхватил у одного из разведчиков ручной пулемет, застрочил по врагу.
Враги побежали. Но тут же валились подкошенными.
Ячник пополз под танк. Разгребая замерзший снег руками, осмотрел днище севшей на камни машины. Никакой опасности!
Сказал Лукину:
— Тихо назад!
Машина поползла, повернулась и — снова вперед. Гранитные камни повалились. Танк проделал себе проход. Давя проволочные заграждения, поднялся в гору.
Шюцкоровцы осыпали машину градом пуль, бросали в нее бутылки с бензином, гранаты, но танк нельзя было остановить. Уничтожая пулеметные гнезда, он прорвался к дотам.
А тем временем пятнадцать разведчиков с винтовками наперевес взбирались за танком на высоту:
— За Родину! За Сталина!..
Завязалась рукопашная схватка.
Лейтенант Ячник — танкист, он никогда даже чучело не колол. А здесь, как из-под земли, перед ним возник белофинский офицер, второпях выхватил маузер, выстрелил. Ячнику пробило полушубок. Острый штыкЯчника тут же пропорол брюхо белофинну…
На штык больше не лезут. Стреляют. Снова пробило рукав. Пистолет Ячника уложил уже троих. Разведчики умело работали штыками. Высота была очищена.
Два раза белофинны бросались в контратаку, но каждый раз отступали с потерями.
По радио лейтенант Ячник донес в батальон:
— Высота 13,7 с двумя дотами занята. Уничтожено 50 белофиннов, захвачено 8 пленных, 105 автоматических винтовок. 5 станковых и 12 легких пулеметов. Потерь нет, один боец ранен. Батальону путь свободен.
— Благодарю и поздравляю с победой, — ответил командир батальона.
Танковый батальон мчался по лесу, уничтожая врага. Двинулась, пошла пехота.
Через два часа была занята станция Тали.
Когда лейтенанту Ячнику вручали орден Ленина, Золотую Звезду и грамоту Героя Советского Союза, он сказал:
— Я сражался за Родину, как все наши бойцы и командиры, и ничего особенного не сделал. Благодарю за высокую награду. В бою с врагом не пощажу жизни…
Лейтенант Я. Хандешин
Провокация белофиннов
В те дни наше соединение перерезало шоссейную дорогу, соединяющую Выборге Хельсинки. Мой пулеметный взвод и стрелковый взвод лейтенанта Сидоренко, выполняя боевой приказ, стремительно продвигались вперед. Белофинны подпустили нас поближе к своим позициям и сразу открыли сильный огонь из минометов. За дорогой был карьер, вырытый, очевидно, еще летом для выемки песка. Под огнем врага мы перебежали дорогу и сразу заняли этот выгодный рубеж.
Только успели мы закрепиться, как было получено сообщение, что обнаружены большие силы белофиннов. Враги шли в наступление. Я расположил пулеметы самым выгодным для отражения атаки образом. Белофиннам приходилось наступать по открытому полю перед занятыми нами траншеями, и они сразу должны были попасть под перекрестный огонь моих трех пулеметов.
На случай, если бы белофинны решились на обходный маневр, я выставил один пулемет в тыл, метрах в ста позади нашей позиции. Пулеметчикам было приказано вести тщательное наблюдение за флангами.
Высланный мною вперед разведчик донес, что враги уже приближаются к нам.
Вскоре все обширное поле было заполнено беспорядочно бегущими людьми в белых маскировочных халатах: чтобы усыпить нашу бдительность, белофинны надели такие же халаты, какие носили наши лыжники.
— Вперед! Вперед! Ура! — кричали они по-русски и бежали на занятые нами позиции.
Я решил подпустить врага как можно ближе, чтобы нанести ему сокрушительный огневой удар.
— Товарищ лейтенант, — обратились ко мне взволнованные бойцы Михайлин и Голощапов.
— В чем дело?
— Почему они по-русски кричат? Не наши ли это?
Я уже знал по опыту боев, как часто белофинны пускаются на подлые провокации. Сведения разведки были тщательно проверены.
— Они провоцируют нас! — спокойно сказал я, — огонь по белофинским провокаторам!
Все мои пулеметы сразу начали вести сокрушительный огонь.
— Что вы делаете? — кричали пьяные голоса, — по своим стреляете…