В Райволе я засел за работу. Она заключалась в своевременном обеспечении наших частей топографическими картами.
Работа топографа в боевой обстановке — интереснейшая работа. Топограф тесно связан с оперативной частью и с любыми видами разведки.
Однажды у убитого белофинского офицера красноармейцы нашли прозрачную восковую бумагу. На ней были зашифрованы различные знаки. Как тут быть? Разбирали по всякому эти знаки, — ничего не выходит. Наконец, положили восковку на топографическую карту и видим, что некоторые наши укрепления на восковке отмечены знаками. Тогда мы сделали обратный ход по карте в сторону финнов и обнаружили доты, блиндажи, которые раньше нам были неизвестны. В общем нам удалось ориентировать восковку по карте и получить весьма ценные сведения.
Приходилось мне иметь дело и с пленными. Солдаты первое время дрожали при малейшем нашем движении. Затем страх перерастал в недоумение: их ведь там нашпиговали, всякого наговорили про нас, а тут они встречали человеческое обхождение.
По заключении мира мы, топографы, поехали в Выборг. Приезжаем на бывшую главную квартиру штаба корпуса белофиннов. Входим в большой просторный зал. Прямо перед нами во всю стену висит план Выборга. Смотрим, весь этот план утыкан булавками, причем головки булавок различные по цвету.
В чем дело? Рассматриваем план и ничего понять не можем. Что за булавки? Почему цветные головки?
Присмотревшись, увидели на полях карты надпись примерно такую:
«Разрешаю с 6 марта не отмечать попаданий снарядов противника, так как их сыплется такое количество, что отмечать бесцельно».
Под резолюцией подпись финского генерала. Фамилию мы никак разобрать не смогли. Вдоволь посмеялись мы над этой резолюцией. И главное — на каждый калибр орудия определенный цвет булавки. Представляю себе, как офицер, отмечавший попадания наших снарядов, метался вдоль стены с булавками в зубах, когда работала наша артиллерия!
Лейтенант А. Ждан-Пушкин
С боем через водные преграды
Дорога вьется по скату гряды холмов. Влево — широкая лощина. На карте она обозначена, как мокрый луг, по середине которого вырисовывает свои голубоватые извилины маленькая речушка.
Но это только на карте. Сейчас эта широкая равнина покрыта метровым снеговым покровом. Кое-где грязные пятна с желтоватыми краями — следы разрывов снарядов.
Недалеко оттого места, где по карте должно быть болото, распластался громадный самолет с подломанным крылом. Лучи заходящего солнца окрашивают стекла кабины в багряный цвет. Это — подбитый нашими славными летчиками вражеский бомбардировщик.
К самолету протоптана дорожка. Много любопытных прошло к нему. Черным, желтеющим по краям штрихом пролегла она по девственной белизне снега. Но люди, пробирающиеся к самолету, почему-то предпочитают целину. Высоко поднимая ноги, проваливаясь по пояс в снег, они идут туда, делая смешные движения неловкого пловца, собирающегося плыть, и… не дойдя, поворачивают обратно, к дороге.
Начало марта, мороз, а под снегом — вода, которая пропитывает и съедает его толщу. Сверху безбрежная снеговая поверхность, а внизу — жидкая желтоватая каша. Снег не держит, и люди проваливаются по пояс в ледяную воду. Только дорога, идущая по окраине ската, еще суха.
Финны открыли шлюзы Саймаанского канала, чтобы широким водным поясом охватить Выборг и этим остановить безудержный порыв бойцов Красной Армии.
Части героической 123-й дивизии сосредоточиваются для перехода в наступление. После короткого отдыха на станции Сяйние дивизия получила новый боевой приказ: обойти Выборг с правого фланга, перерезать все железнодорожные магистрали, связывающие Выборг с Кексгольмом, Антреа, Сердоболем, пересечь Саймаанский канал, прижать остервенелого врага к Финскому заливу. Задача ответственная, нелегкая, но воодушевление бойцов и командиров было исключительным. Прорыв укрепленного района, близость.
Выборга, уверенность в близком полном разгроме финской армии толкали людей на новые отважные дела. Движение происходило быстро и планомерно. Далеко позади остались станции Сяйние, Сурперо, еще переход — и дивизия прорвется к Тали — большой железнодорожной станции, связывавшей центральную Финляндию с ее северо-восточным фронтом. И вот — вода…