Теперь у мамы было маленькое кафе-кондитерская, где под её началом трудилось несколько работников. Алина поначалу ревностно оберегала своё очередное детище, оказывала покровительство, защищала, решала проблемы, и вскоре под её надёжным крылом дела у мамы пошли в гору. Мама повеселела и даже на удивление немного похудела, хотя работать ей приходилось с очень соблазнительным материалом. Всё оттого, что она была занята по десять-двенадцать часов в сутки, с одним выходным по понедельникам, и совать еду себе в рот просто от скуки ей стало некогда. Пышечкой она всё-таки ещё оставалась, но уже не с таким опасным для здоровья весом. Её коленям стало существенно легче, да и вообще её самочувствие и настроение заметно улучшились. Мама стала настоящим украшением и лицом своего маленького заведения – жизнерадостная и румяная, приветливая, лучезарно улыбающаяся, с приятно кругленькой, как сладкий пончик, фигурой.
А душу Алины грело грустновато-нежное чувство, как будто она впервые в жизни сделала что-то действительно хорошее и стоящее, а всё, что было до того – так, разминка и баловство.
Будто бы желая порадовать и подбодрить хозяйку, её кактусы распустились роскошными, яркими, потрясающе красивыми цветами. Этими растениями Алина увлеклась прежде всего потому, что это были довольно неприхотливые питомцы, и ей при её занятости вполне хватало времени на них.
Сегодня у мамы был день рождения, и Алина после работы зашла в цветочный магазин. Она долго мучила молоденькую девушку-продавца, которая составляла для неё букет; Алина вмешивалась в процесс своими ценными указаниями, каждую секунду придиралась к ней, мол, это не так, то не этак, это уберите, то переделайте – словом, изображала из себя мерзкую, капризную покупательницу, которой невозможно угодить. Её забавляло выражение хорошенького курносого личика девушки: оно постепенно набирало помидорный румянец, а глаза предательски блестели влагой. Внутренне Алина посмеивалась, но беззлобно.
– Так, всё, я не знаю уже... – Потеряв терпение, девушка бросила недоделанный букет и устремилась в подсобку: – Валентина Алексеевна, подойдите, пожалуйста!.. Тут клиентка... Ей всё не нравится!
Из подсобки вышла стройная сероглазая женщина с тяжёлым пучком светло-русых волос, которым освещение торгового зала придавало тёплый медный оттенок. Прекрасные и густые, они лежали непринуждённо и как бы небрежно, но в этом чувствовалось искусство ловких пальцев. Две кокетливые прядки изящно обрамляли выпуклый гладкий лоб, аккуратные тонкие брови не слишком выделялись на лице, а вот глаза... Может, такие были у Спящей Красавицы? Тающий весенний снег, прохлада, капель, пушистые соцветия вербы... Поэзия, да и только, хотя Алина не сочинила ни единого стихотворения в своей жизни. Чуть тронутый матовой бежево-розовой помадой рот сдержанно улыбнулся, и с губ слетели вежливые слова, а точнее сказать, прожурчали мартовским ручейком:
– Добрый вечер. Я чем-то могу вам помочь?
«Валентина...» – ёкнуло в груди у Алины. Валентина и цветы. Где-то она это уже... видела? Слышала? Нет, не бывает таких совпадений.
– Валя? – невольно сорвалось с её губ.
Ей давно хотелось сократить это имя – вот так, округло, тепло и просто. И пусть чуть-чуть нагло и преждевременно, но Алина не могла иначе.
Женщина удивлённо чуть сдвинула брови, не переставая улыбаться.
– Простите... Мы знакомы?
Так мило у неё это вышло – хмуриться и улыбаться одновременно, что сердце Алины провалилось в щекотно-пушистую ивовую глубину.
– Нет, извините... Я, наверно, вас с кем-то спутала, – сказала она. – Всё в полном порядке, букет замечательный, его просто нужно было чуть-чуть доработать, и всё. Девушка совершенно зря расстроилась. Я прошу прощения за лишнее беспокойство.
Валентина Алексеевна с этой вербно-милой улыбкой осмотрела букет взглядом профессионала, убрала пару цветков, добавила зелени и показала Алине:
– Так вас устроит?
– Чудесно, – кивнула та, не сводя зачарованных глаз отнюдь не с букета, а с золотистых, словно осыпанных вербной пыльцой ресниц Валентины Алексеевны.
Та неторопливо упаковала букет, украсила бантом из шуршащих ленточек – невозмутимо-спокойная, сдержанно-приветливая, с ивово-гибкими руками и точёным станом. Фигурка – прелесть, ничего лишнего – в самый раз по вкусу Алины.
– Вы упаковываете букет так, будто танцуете менуэт, – брякнула она первое пришедшее в голову сравнение.