— А скажите, Сергей Миронович, весьма ли полезна молитва Иисусова?
— Очень, только нужно проходить ее в духе кротости, а иначе легко впасть в духовную прелесть и возомнить о себе недолжное.
— Вот Вы, Сергей Миронович, много изучали индуизм и буддизм. Там не так, как у нас.
— Конечно, не так. У индусов или буддистов все горе от невежества и привязанности к миру, который лежит во зле, а спасение состоит в уничтожении личности, задутой, как свеча, или растворившейся, как капля в океане. Но и там есть замечательные люди. Я слышал такую историю. У одного из богатейших и главнейших магараджей Индии был Диван, то есть премьер-министр, его родственник, молодой, богатый, ученый. Все ему завидовали. Раз был во дворце банкет по какому-то случаю. Один из гостей-иностранцев подошел к Дивану и говорит ему: «Вы человек весьма счастливый. Вы знатны, богаты, молоды, здоровы. У вас прекрасная семья. Все блага земные». А Диван ему и отвечает: «Вы думаете, в земных благах счастье? Не препона ли это к истинному счастью, свободе духа?» В тот же вечер Диван вызвал к себе слугу, переоделся при нем в одежду санаусси, взял посох и исчез навсегда. У индусов как стал санаусси — умер заживо, так как теряет касту и все, но он приобретает великую свободу духовную, ничем не связан. Видите, у индусов и у буддистов есть люди, способные на великие жертвы ради свободы духа. Но у нас есть лучший путь, о котором говорится в Евангелии: Познаете истину, и истина сделает вас свободными (Ин. 8, 32).
— Значит, Вы пришли в монастырь познать истину?
— Монастырь, Сергей Николаевич, есть школа духовная, вот как пишется у преподобного Венедикта, которым Вы увлекаетесь, но это не есть школа формального исследования, как семинария, а духовного опыта.
— А найдете ли Вы искомое?
— А это старцу лучше знать. Я хотел бы остаться здесь, но если старец пошлет в мир, то пойду, как пошел по благословению старца Зосимы Алеша Карамазов. А знаете, Сергей Николаевич, Вы ближе к Алеше, чем я. Во мне еще много остается от князя Мышкина. Вы здесь всего на три месяца, приглядитесь, научитесь особо у отца Аркадия и отца Вассиана.
Вам это будет нужно в свое время, когда пуститесь в странствия на Западе, среди людей другой культуры, других взглядов. А особо держитесь молитвы Иисусовой. Я ею только и держусь. Да знаете ли еще, Сергей Николаевич, к какому я пришел выводу из гражданской войны? Насилием ничего не сделаешь. А с христианской точки зрения, вместо того чтобы злобствовать и мстить, лучше подчиниться насилию. Оно не вечно, и оно более развращает насильника, чем его жертву. В гражданскую войну обе стороны творили всякие зверства. И какой результат? Белые побиты, а красные поедают и уничтожают друг друга. И это только началось, а там какие чистки пойдут. Для нас все это должно отставить и помнить, что Бог есть любовь (1 Ин. 4, 8) и поклоняться Ему следует в духе и истине (Ин. 4, 24). Вот молитва Иисусова и есть поклонение в духе и истине.
Святитель Феофан Затворник
Четыре слова о молитве
Слово I
В праздник Введения во храм Пресвятой Богородицы нахожу благовременным предложить вам наставление о молитве — главном деле храма. Храм есть место молитвы и поприще ее развития. Для нас введение в храм есть введение в дух молитвенный. И сердце благоволит Господь именовать храмом Своим, куда входя умом, предстоим Ему, восхождение к Нему возбуждая, как благовонное курение фимиама. Будем же учиться, как этого достигнуть!
Собираясь в храм, вы, конечно, молитесь. И здесь совершая молитву, наверное, и дома не оставляете ее. Потому излишне было бы говорить вам о нашей обязанности молиться, но никак, думаю, не излишне указать вам два-три правила, как совершать молитву, если не в научение, то в напоминание. Дело молитвы есть первое дело в христианской жизни. Если в отношении к обычному порядку дел верно присловье «век живи — век учись», то тем паче оно приложимо к молитве, действие которой не должно иметь перерыва и степени которой не имеют предела.
Припоминаю мудрое обыкновение древних святых отцов, по которому они, приветствуя друг друга при встрече, не о здоровье и не о чем другом спрашивали, а о молитве, говоря: как идет или как действует молитва? Действие молитвы у них было признаком жизни духовной, и они именовали ее дыханием духа. Есть дыхание в теле — живет тело, прекратится дыхание — прекращается жизнь. Так и в духе. Есть молитва — живет дух, нет молитвы — нет жизни в духе.