— Я буду в аэропорту и провожу вас, шеф.
— Не уходите, Милли, — предложила Маргарет. — Выпейте чаю.
— Спасибо. — Милли опустилась в кресло, где прежде сидел Ричардсон.
Занявшись сложными манипуляциями с серебряным заварочным чайником и кипятком, Маргарет заметила:
— У нас не дом, а сплошной кавардак. Больше нескольких минут кряду ничто не остается в покое.
— Кроме вас, — тихо проговорила Милли.
— А что мне еще остается, дорогая моя? — Маргарет налила Милли чаю и добавила себе свежей заварки. — Все идет мимо меня. Я как-то не научилась переживать из-за всех этих важных событий. Хотя, может быть, и стоило бы.
— Да зачем это вам, — возразила Милли. — Когда познакомишься поближе, все оказывается на удивление однообразным и скучным.
— Я так и думала, — Маргарет улыбнулась и подвинула поближе к Милли сахар и сливки. — Но от вас такого не ожидала. Всегда считала вас полной энтузиазма правой рукой Джейми.
Милли неожиданно для себя самой призналась:
— Энтузиазм выдыхается, а руки устают.
Маргарет рассмеялась:
— Какие мы с вами обе ужасные предательницы, не правда ли? Но должна сказать, что время от времени находишь в этом хоть какое-то облегчение.
Наступило молчание, тишину большой полутемной гостиной нарушало лишь потрескивание пылающих поленьев. По потолку плясали отсветы пламени. Поставив свою чашку, Маргарет участливо спросила:
— Вы когда-нибудь жалели, что все так обернулось? Между вами и Джейми, имею в виду.
На мгновение у Милли перехватило дыхание. Значит, Маргарет знала. Знала все эти годы и ни разу не обмолвилась ни единым словом. Милли часто задумывалась над этим, а порой даже начинала подозревать, что это так. Теперь она знала наверняка — и почувствовала огромное облегчение.
Она ответила абсолютно честно:
— Я никогда не была уверена до конца. А теперь я не очень об этом и думаю.
— Понимаю, в конечном итоге так всегда и бывает. Сначала думаешь, что рана никогда не закроется. Но в конце концов она неизбежно заживает.
Милли заколебалась, подыскивая нужные слова.
Потом прошептала:
— Вы, должно быть, очень переживали.
— Да, — задумчиво и медленно кивнула Маргарет. — Помнится, в то время я страшно страдала. Как и любая другая женщина на моем месте. Но в конце концов все проходит. А иначе нельзя, по правде говоря.
— Не знаю, смогла бы я проявить столько понимания, — тихо произнесла Милли и неожиданно добавила: — Брайан Ричардсон сделал мне предложение.
— И что вы ответили?
— Я еще не решила, — Милли озадаченно покачала головой. — По-моему, я люблю его, я знаю, что люблю. Но, с другой стороны, я до конца не уверена.
— Жаль, не могу вам помочь, — в голосе Маргарет слышались неподдельная нежность и участие. — Я давным-давно поняла, что невозможно жить жизнью других людей. Мы должны решать сами — даже если при этом и ошибаемся.
Да, это верно, подумала Милли, и вновь перед ней встал вопрос: а сколько еще она сама собирается тянуть со своим собственным решением?
Глава 2
Джеймс Хауден тщательно закрыл за собой двустворчатые двери кабинета и взял трубку специального телефона красного цвета. Это был оснащенный шифратором аппарат прямой связи, надежно защищенной от прослушивания.
— Премьер-министр слушает, — произнес он в микрофон.
Ему ответил голос телефониста:
— Президент у телефона, сэр. Одну минуту, пожалуйста.
Раздался щелчок, и Хауден услышал громкий, грубовато-добродушный басок президента:
— Это вы, Джим?
Хауден улыбнулся знакомому гнусавому говорку Среднего Запада.
— Да, Тайлер. Хауден слушает.
— Ну как вы там, Джим?
Хауден признался:
— Устал. За последние несколько дней мне пришлось много поездить.
— Знаю. У меня был ваш посол, познакомил с программой ваших выступлений.
В голосе президента зазвучали озабоченные нотки:
— Вы уж не слишком усердствуйте, Джим. Вы всем нам нужны. Так что поберегите себя.
— Постараюсь, — Хауден усмехнулся. — Рад слышать, что я нужен. Надеюсь, избиратели тоже так думают.
Голос президента стал серьезным.
— Считаете, что справитесь, Джим? Уверены, что можете справиться?
— Да. Нам придется нелегко, но я справлюсь, если, конечно, будут выполнены условия, что мы с вами обсуждали, — таким же серьезным тоном ответил Хауден и добавил многозначительно: — Все условия.
— Я как раз в связи с этим и звоню, — грубоватый голос на мгновение умолк. — Кстати, какая у вас там погода?