По другую сторону прохода между рядами кресел, сблизив головы, вели вполголоса жаркий спор А. Р. Батлер, Эдгар Креймер и адвокат судоходной компании. Спустя некоторое время А.Р. Батлер, порозовев лицом и растеряв обычную любезность, встал и обратился к судье:
— Я прошу у вашей милости разрешения посоветоваться со своим клиентом.
— Разрешаю.— Соединив кончики пальцев, судья выжидательно уставился в потолок. Защита скитальца оказалась сметливой и понятливой, как он и ожидал.
Алан уселся.
— Да будут благословенны его седины! — пробормотал Том.
— Ты понял? — спросил Алан.
— Только сейчас,— ответил Том,— ты молодец!
Высказанный как бы случайно намек судьи поставил другую сторону в затруднительное положение. Департамент иммиграции в лице Креймера оказался перед альтернативой: либо по-прежнему отказывать Анри Дювалю в специальном дознании, либо изменить свое решение и провести его. В первом случае Алан мог обратиться в суд за судебным предписанием, которое свяжет Креймера по рукам и ногам, а кроме того, даст возможность Алану потянуть время с получением предписания. Он добьется высадки Анри Дюваля с корабля для участия в судебном разбирательстве, что позволит Дювалю задержаться на берегу до тех пор, пока «Вастервик» не уйдет в море.
С другой стороны, как справедливо указывал Креймер Алану при их первом свидании, если департамент проведет специальное дознание, то это станет официальным признанием за Анри Дювалем статуса иммигранта, что откроет дорогу дальнейшим судебным процессам, включающим целую серию исков. И в этом случае Алан получит возможность затянуть судебное разбирательство до отхода «Вастервика», оставляя Анри Дюваля в Канаде как fait accompli[5].
А.Р. Батлер снова встал. Видимость добродушия, хотя и не полностью, вернулась к нему. Только Эдгар Креймер по-прежнему хмурился.
— Милорд, я заявляю: департамент гражданства и иммиграции, рассмотрев пожелание вашей милости, хотя и не имеющее обязательной силы, решил провести официальное расследование дела Анри Дюваля — клиента моего уважаемого друга.
Наклонившись вперед, судья Виллис резко возразил:
— Я не выражал такого пожелания!
— Если угодно вашей милости...
— Я не выражал такого пожелания,— повторил судья твердо.— Если департамент предпочел провести расследование, то это его собственное решение. Но с нашей стороны не было оказано никакого давления. Вам ясно, господин Батлер?
А. Р. Батлер, видимо, решил проглотить обиду.
— Да, милорд, я понял.
Обратившись к Алану, судья строго спросил:
— Вы удовлетворены решением, господин Мейтланд?
Алан поднялся и сказал:
— Да, милорд, вполне.
Между Батлером и Креймером опять начались переговоры. Последний выдвигал, очевидно, какие-то непременные условия. Адвокат согласно кивнул несколько раз и наконец улыбнулся. Он снова обратился к судье:
— У нас возникло еще одно соображение.— Глянув искоса на Алана, он спросил: — Располагает ли господин Мейтланд временем для дальнейших консультаций по этому поводу?
Судья нахмурился: вопрос был явно не по адресу. Встреча между защитниками сторон не входила в компетенцию суда.
С чувством неловкости за Батлера Алан кивнул и ответил: «Да». Теперь, когда он достиг цели, он не видел причин отказываться от сотрудничества с противной стороной.
Не обращая внимания на хмурый взгляд судьи, Батлер льстиво сказал:
— Я очень рад заверению господина Мейтланда, поскольку ввиду чрезвычайных обстоятельств имеется настоятельная необходимость решить дело безотлагательно. Департамент иммиграции предлагает провести специальное дознание сегодня в любое удобное для господина Мейтланда и его клиента время.
Ах, как ловко его подловили, спохватился Алан. Видно, что удочка в руках искусного рыболова. Если бы не его поспешное согласие минутой раньше, он мог бы сослаться на занятость, на слишком малый срок для подготовки клиента...
Счет, как ни смотри на дело, сравнялся.
Судья устремил на Алана суровый взгляд:
— Можно уладить и этот вопрос. Вы согласны с предложением вашего коллеги, господин Мейтланд?
Алан замялся, затем глянул на Тома Льюиса — тот пожал плечами. А подумали они одно и то же: опять этот Креймер разгадал и упредил их тактику затягивания времени— единственный шанс на победу. А если специальное дознание состоится сегодня, то даже последующих юридических шагов может оказаться недостаточно, чтобы удержать Анри Дюваля на берегу до отплытия «Вастервика». Победа, которая, казалось, только что была в руках, стала недосягаемой.