— Ладно, Милли, передай трубочку Брайену,— приказал премьер-министр. В наступившей тишине послышался звук передаваемой из рук в руки трубки, потом громкий решительный голос заговорил:
— Шеф, в Вашингтоне произошла утечка информации. Канадский репортер пронюхал о вашей встрече с Большим Рулем. Требуется правительственное сообщение о встрече, иначе создастся впечатление, что вас вызывают в Белый дом, а такое случится непременно, если новость поступит из Вашингтона.
Брайен Ричардсон, сорокалетний энергичный управляющий делами и национальный организатор партии, не бросал слов на ветер. Его выступления, как устные, так и в печати, сохраняли стиль рекламных проспектов, которые он когда-то составлял, будучи сначала первоклассным сочинителем реклам, а затем одним из руководителей рекламного агентства. Ныне его функции оставались фактически прежними, только теперь он занимался политической рекламой, являясь советником Джеймса Маккаллема Хаудена по проблемам поддержания престижа партии среди народа.
Хауден беспокойно осведомился:
— А утечка коснулась предмета переговоров?
— Нет,— ответил Ричардсон уверенно.— На этот счет будьте спокойны: все краны надежно перекрыты. Речь идет только о самом факте встречи.
Назначенный на свою нынешнюю должность сразу же, как только Хауден стал лидером партии, Брайен уже успешно руководил двумя предвыборными кампаниями и добился ряда важных успехов в период между выборами. Хитрый, изобретательный, энциклопедически образованный, с большим организаторским талантом, он был одним из немногих людей в стране, которые имели доступ к премьер-министру лично и по телефону в любое время дня и ночи. Он пользовался большим влиянием, и ни одно правительственное решение не принималось без его ведома. В отличие от остальных членов Кабинета Хаудена, которые оставались в полном неведении относительно предстоящей встречи с президентом, Ричардсона известили о ней сразу же.
Тем не менее имя Брайена Ричардсона было мало известно широкой публике, а если он и появлялся изредка на фотографиях в газетах, то скромно занимал место в третьем-четвертом ряду политических воротил партии.
— Наша договоренность с Белым домом о встрече не должна была подлежать огласке в течение еще нескольких дней,— недовольно буркнул Хауден.— Да и в заявлении о ней речь пойдет о переговорах по торговой и финансовой политике.
— Черт возьми, шеф, вот и продолжайте в том же духе,— воскликнул Ричардсон.— Заявление должно появиться немного раньше, только и всего,— скажем, завтра утром.
— А что еще можно сделать?
— Пустить в ход всякого рода домыслы, в том числе и на темы, которых нам хотелось избежать. Все равно то, что сегодня знает один, завтра узнают все,— продолжал решительно управляющий партийной канцелярией.— В данный момент только один репортер располагает информацией о вашей поездке в Вашингтон — некто Ньютон из торонтской «Экспресс». Этот писака позвонил издателю, а тот позвонил мне.
Хауден довольно кивнул: «Экспресс» часто оказывала услуги правительству, играя роль почти официозной газеты партии, а поэтому пользовалась поддержкой правительства.
— Я могу придержать газеты в течение двенадцати, от силы четырнадцати часов,— продолжал управляющий,— а дольше — рискованно. Нельзя ли попросить министерство иностранных дел чуть приоткрыть завесу тайны и дать сообщение к этому времени?
Свободной рукой премьер потер свой длинный птичий нос, затем решительно произнес: «Ладно, я скажу им». Эти слова означали для Артура Лексингтона и его ближайших помощников бессонную ночку. Им придется снестись с посольством США и, естественно, с Вашингтоном, после чего Белый дом будет вынужден согласиться с публикацией заявления под давлением возникших обстоятельств; впрочем, то, что пресса напала на след событий,— им не впервой. Кроме того, размышлял Хауден, благовидное сообщение о встрече необходимо президенту не меньше, чем ему... Требуется какое-то прикрытие, потому что действительные проблемы, служащие предметом переговоров, слишком деликатны, чтобы публика могла безболезненно переварить их.