ь подарила! Вера бессильно развела руками: - Так это когда было? Я тоже в младших классах о таком уже знала, а нынешним студентам впору те самые детские энциклопедии вместо учебников выдавать. Нет, - она тут же тряхнула головой, - есть, конечно же, умные и начитанные, но их, как водится, меньшинство. А уж с технарей-заочников и вовсе взять нечего. Надеюсь, хоть свои профильные дисциплины они лучше знают. Июнь подходил к концу, Вера разделалась почти со всеми делами в универе - и с защитой дипломов, в организации которой она участвовала вместе с другими преподавателями кафедры, и с приемом зачетов у должников, и еще с какой-то бумажной волокитой. Ее официальный отпуск еще не начался, но на работу она почти уже не ходила. Егор боялся, что будет видеть ее реже, чем раньше, из-за всех ее игр и прочих летних путешествий, про которые она так любила рассказывать. Но Вера прикупила очередную часть материалов для ремонта и осела дома. - Так вот почему тебе так нравится преподавать, - как-то подколол ее Егор, пока они курили каждый на своем балконе, - чтобы отдыхать вместо одного месяца чуть ли не все лето. - А то! - усмехнулась Вера, проведя по щеке тыльной стороной ладони. Если до этого в побелке у нее был только лоб и кончик носа, то теперь меловой след украшал еще и половину лица. Она размывала потолок в коридоре, чтобы покрасить его водоэмульсионкой, и сама была побелена не хуже потолка - вся в пятнах и потеках от босых ног до покрытой косынкой головы. - Главное за учебный год деньжат поднакопить. Зарплата-то - не зажируешь, а курсовые с рефератами до зимы никому будут не нужны. - Ну... если что, обращайся... - не слишком уверенно произнес Егор. Вера неопределенно мотнула головой и затянулась сигаретой. Нет, дать ей денег что взаймы, что вовсе без возврата, он готов был в любой момент, лишь бы у самого они были. Но ее эта тема смущала, и Егор вслед за ней чувствовал себя не в своей тарелке. Ему уже до тошноты надоело быть при ней добрым соседом, который только курит и болтает, максимум советом поможет. Но иначе не получалось. Особенно этот Верин ремонт подливал масла в огонь. Егор уже и обои из материных запасов решился предложить, но Вера восприняла это без энтузиазма. Он даже раздумывал, что стоит, может, все-таки выбраться из дому и хоть как-то ей помочь, но заводить об этом разговор не решался. Хватало и собственных мыслей, что от его помощи будет больше геморроя, чем пользы. Вера же явно не бросит его одного корячиться со ступеньками и лифтами - вот ей развлечение-то будет, как будто с ремонтом проблем мало. А окажись он у нее в квартире, так ли много он сумеет сделать? Еще и Вера начнет творить что-нибудь в своем стиле: помочь-то разрешит, но допустит лишь до тех дел, с которыми бы и сама без труда справилась. - Так-то можно было пойти в приемной комиссии поработать... - Ее голос оторвал Егора от раздумий. - Тогда бы остался всего месяц отпуска, но и деньжат бы родной универ подкинул. Но я подзадолбалась там два прошлых года, решила сделать перерыв. Может, и зря... Егор бы, наверное, и не вспомнил, что это за штука такая, приемная комиссия, если бы не Михалыч. Его старшая дочь недавно сдала выпускные экзамены в школе и теперь готовилась к поступлению. Михалыч носился с жопой в мыле, по его же собственному выражению, к Егору за весь месяц забегал всего чуть больше пары раз, и то на несколько часов - пропустить рюмочку-другую, вывалить нагора все свежие новости, так или иначе связанные с дочкой, и нестись дальше. Со дня на день во всех школах города должны были праздновать выпускной. Михалыч называл какие-то сумасшедшие суммы, которые на него пришлось угрохать, но, кажется, не столько жалел о потраченных деньгах, сколько нервничал и радовался одновременно, предвкушая грядущее событие. Несмотря на всю замотанность, о которой он столько говорил, лицом он знатно посвежел (похоже, на серьезные пьянки у него времени тоже не оставалось), а в глазах горел прямо-таки юношеский огонь. «Наверное, для того нам и даются дети, чтобы проживать заново вместе с ними наши ушедшие детство и юность», - задумчиво пожала плечами Вера, когда Егор рассказал ей о своих наблюдениях. Про всяческие приемные комиссии и прочие заморочки с поступлением в вуз Михалыч тоже рассказывал. Его дочь собиралась в политех, на какую-то сугубо техническую специальность, связанную с компьютерами и программированием, Михалыч по этому поводу только вздыхал, качал головой и рассказывал, как ругается и пьет валерьянку литрами Машка. Они считали, что девчонке нечего делать в мужской профессии, что она не сумеет не то что найти работу, но и саму учебу не потянет, даже если ей крупно повезет с поступлением. Дочка же отбрехивалась изо всех сил, особо упирая на призовые места в городских и областных олимпиадах по математике и информатике, а еще серебряную медаль и аттестат с единственной четверкой по русскому языку, которые ей вот-вот должны были вручить. Егор такой уверенности в себе мог только позавидовать. Он сам в похожей ситуации под напором матери сдался очень быстро. - Надо Михалыча к тебе на консультацию отправить, а то его дочка скоро документы пойдет подавать, - выдохнув сигаретный дым, сказал Егор. Его все еще иногда поддергивало от того, как быстро Михалыч сошелся с Верой, когда она болела, но он старался думать холодным умом. - Пф! Я-то здесь при чем? - всплеснула руками Вера. - Что абитуриент должен иметь при себе иметь, написано на сайте универа, как раз на днях это прямо на главную страницу вынесли. А как документы заполнять, на месте лучше расскажут, зачем мне играть в сломанный телефон? Мне и без того дурно становится, как вспомню, сколько раз на день одно и то же повторяла. Все разжуешь, образец заявления перед глазами положишь, а один хрен - где-нибудь накосячат и будут переписывать. А в процессе снова накосячат. Я, конечно, понимаю, что поступление - это стресс, при котором мозги отключаются, но мне от этого не легче. Устала, даже вспоминать не хочу! - Вот как? А я думал, сейчас будут очередные занимательные истории из жизни универа, - рассмеялся Егор. Он начал замечать, что стал в чем-то похож на Димку в своем общении с женщинами... Ну ладно, не со всеми женщинами, а только с Верой, с другими-то он и не общался (Верины подруги не в счет, чего там с ними - парой слов перемолвиться?). Димке все давалось легко, он нес полнейшую хрень, смеялся, улыбался, а девчонкам это нравилось. Егор раньше думал, что для этого нужна какая-то специальная подготовка, особое чувство юмора или что-то еще такое, чего у него никогда не было. - О, а ты хочешь занимательных историй? - Вера вскинула брови, и уголки ее губ поползли вверх. - А ты можешь их рассказать? - подыграл Егор. Он даже придвинул коляску ближе к балконному ограждению, облокотился о перила и подпер щеку рукой, всем своим видом показывая, что готов слушать. - М-м... попробую. - Вера широко заулыбалась и подняла вверх глаза. При ярком солнце их цвет становился каким-то особенным - золотистым и будто бы прозрачным, как и мед на свету. - Вот, например, такая. Не то чтобы смешная история, больше занятное наблюдение. - Она сделала последнюю затяжку и затушила сигарету в пепельнице. - Про мальчиков и девочек. С мамами многие приходят. Но если девочка пришла с мамой, то почти всегда мама при ней для моральной поддержки, девочка сама и документы заполнит, и интересующие вопросы задаст. А у мамы спросит все необходимое или посоветуется. А вот если с мамой пришел мальчик, то тут уже картина другая. Мальчик в этом случае больше для формальности и чтобы подпись на документах поставить, ему скажут, где встать, где сесть, что и где написать. Все вопросы задает мама, все решения принимает она. Если она и советуется с сыном, то он толком ничего сказать не может, покивает или что-нибудь промямлит - и все. Или капризничать начнет. Ну детский сад, ей-богу! Несколько раз даже видела, как таких мальчиков-одуванчиков за ручку приводили. Капец! Егор кашлянул и отвел глаза. Он так же приходил с матерью на подачу документов. Не за ручку, конечно, но тем не менее. Мать тогда съела весь мозг девочке из приемной комиссии, выясняя все нюансы - и какая специальность на факультете престижнее, и какие шансы на трудоустройство у выпускников. И долго возмущалась тем, что никто не давал точных гарантий пройти по конкурсу на поступление, даже если набраны проходные баллы, и много чем еще. Егор тогда сидел рядом на стуле, опустив голову, рассматривал кафель на полу и молча смирялся со своей участью. - Ну бывают ведь и исключения... - пробормотал он. - Да, конечно, - кивнула Вера. - Но в таких случаях мальчики приходят одни или с друзьями, с отцами еще иногда. И тогда они знают, чего хотят. Егор искоса кинул на нее короткий взгляд. Про свою мать он иногда рассказывал, и Вера с ее чертовой проницательностью могла сделать какие-то выводы. Она это что, специально сейчас сказала, чтобы посмотреть, как он отреагирует и вывести его на откровения? Да уж, конечно, вот он, очередной пай-мальчик собственной персоной, над которым, непонятно, то ли посмеяться, то ли его пожалеть! - И что, если человек не знает, чего хочет, когда поступает в универ, то все, крест на жизни, пойдет по наклонной? - сквозь зубы процедил он. - Почему крест? - опешила Вера. - Д