не потянет, даже если ей крупно повезет с поступлением. Дочка же отбрехивалась изо всех сил, особо упирая на призовые места в городских и областных олимпиадах по математике и информатике, а еще серебряную медаль и аттестат с единственной четверкой по русскому языку, которые ей вот-вот должны были вручить. Егор такой уверенности в себе мог только позавидовать. Он сам в похожей ситуации под напором матери сдался очень быстро. - Надо Михалыча к тебе на консультацию отправить, а то его дочка скоро документы пойдет подавать, - выдохнув сигаретный дым, сказал Егор. Его все еще иногда поддергивало от того, как быстро Михалыч сошелся с Верой, когда она болела, но он старался думать холодным умом. - Пф! Я-то здесь при чем? - всплеснула руками Вера. - Что абитуриент должен иметь при себе иметь, написано на сайте универа, как раз на днях это прямо на главную страницу вынесли. А как документы заполнять, на месте лучше расскажут, зачем мне играть в сломанный телефон? Мне и без того дурно становится, как вспомню, сколько раз на день одно и то же повторяла. Все разжуешь, образец заявления перед глазами положишь, а один хрен - где-нибудь накосячат и будут переписывать. А в процессе снова накосячат. Я, конечно, понимаю, что поступление - это стресс, при котором мозги отключаются, но мне от этого не легче. Устала, даже вспоминать не хочу! - Вот как? А я думал, сейчас будут очередные занимательные истории из жизни универа, - рассмеялся Егор. Он начал замечать, что стал в чем-то похож на Димку в своем общении с женщинами... Ну ладно, не со всеми женщинами, а только с Верой, с другими-то он и не общался (Верины подруги не в счет, чего там с ними - парой слов перемолвиться?). Димке все давалось легко, он нес полнейшую хрень, смеялся, улыбался, а девчонкам это нравилось. Егор раньше думал, что для этого нужна какая-то специальная подготовка, особое чувство юмора или что-то еще такое, чего у него никогда не было. - О, а ты хочешь занимательных историй? - Вера вскинула брови, и уголки ее губ поползли вверх. - А ты можешь их рассказать? - подыграл Егор. Он даже придвинул коляску ближе к балконному ограждению, облокотился о перила и подпер щеку рукой, всем своим видом показывая, что готов слушать. - М-м... попробую. - Вера широко заулыбалась и подняла вверх глаза. При ярком солнце их цвет становился каким-то особенным - золотистым и будто бы прозрачным, как и мед на свету. - Вот, например, такая. Не то чтобы смешная история, больше занятное наблюдение. - Она сделала последнюю затяжку и затушила сигарету в пепельнице. - Про мальчиков и девочек. С мамами многие приходят. Но если девочка пришла с мамой, то почти всегда мама при ней для моральной поддержки, девочка сама и документы заполнит, и интересующие вопросы задаст. А у мамы спросит все необходимое или посоветуется. А вот если с мамой пришел мальчик, то тут уже картина другая. Мальчик в этом случае больше для формальности и чтобы подпись на документах поставить, ему скажут, где встать, где сесть, что и где написать. Все вопросы задает мама, все решения принимает она. Если она и советуется с сыном, то он толком ничего сказать не может, покивает или что-нибудь промямлит - и все. Или капризничать начнет. Ну детский сад, ей-богу! Несколько раз даже видела, как таких мальчиков-одуванчиков за ручку приводили. Капец! Егор кашлянул и отвел глаза. Он так же приходил с матерью на подачу документов. Не за ручку, конечно, но тем не менее. Мать тогда съела весь мозг девочке из приемной комиссии, выясняя все нюансы - и какая специальность на факультете престижнее, и какие шансы на трудоустройство у выпускников. И долго возмущалась тем, что никто не давал точных гарантий пройти по конкурсу на поступление, даже если набраны проходные баллы, и много чем еще. Егор тогда сидел рядом на стуле, опустив голову, рассматривал кафель на полу и молча смирялся со своей участью. - Ну бывают ведь и исключения... - пробормотал он. - Да, конечно, - кивнула Вера. - Но в таких случаях мальчики приходят одни или с друзьями, с отцами еще иногда. И тогда они знают, чего хотят. Егор искоса кинул на нее короткий взгляд. Про свою мать он иногда рассказывал, и Вера с ее чертовой проницательностью могла сделать какие-то выводы. Она это что, специально сейчас сказала, чтобы посмотреть, как он отреагирует и вывести его на откровения? Да уж, конечно, вот он, очередной пай-мальчик собственной персоной, над которым, непонятно, то ли посмеяться, то ли его пожалеть! - И что, если человек не знает, чего хочет, когда поступает в универ, то все, крест на жизни, пойдет по наклонной? - сквозь зубы процедил он. - Почему крест? - опешила Вера. - Да большинство ребят при поступлении не знают, чего хотят. Возраст такой. Не успели себя узнать, в разных сферах себя попробовать. Потому после вуза по специальности не все и идут работать. А через несколько лет в профессии остаются вообще единицы. - Ну да, у тебя-то все, конечно, иначе было, - раздраженно выдохнул Егор и сделал последнюю затяжку от скуренной почти до фильтра сигареты. Иной раз Вера восхищала его своей инаковостью, тем, что была такой, каким он и хотел бы быть, но никогда не мог. А иной раз этим же самым неимоверно раздражала. - Ой, да, я прямо такая особенная, что и до избранности недалеко! - рассмеялась Вера. - Я вообще-то в пед на филфак поступить хотела, а политех у меня был запасным вариантом, на случай, если там пролечу. О, это было что-то новенькое! У Егора от любопытства даже раздражение приутихло, и он снова подался вперед, ближе к Вере. - Так что, выходит, не поступила? - Ну как не поступила... По баллам прошла, а когда вывесили итоговые списки, я в них не попала, потому что передо мной поставили около тридцати целевиков с более низкими баллами, зато с направлениями из сел и деревень. Плюнула, пошла учиться на психологию. А в октябре мне из педа позвонили с вопросом, когда меня ждать на занятиях. Оказалось, там большинство целевиков разбежалось по другим универам (для них, видимо, как раз педовский филфак был запасным вариантом), и теперь на специальности недонабор студентов. Ну, я думаю, ты можешь догадаться, куда я их послала. Егор усмехнулся: - Прямо-таки послала? - Мысленно, - заулыбалась Вера, и ее измазанное побелкой лицо в этот момент показалось особенно забавным. Да, после этого ее признания стало как-то легче. Если уж она когда-то была в шкуре студента на распутье, может, и у Егора не все так плохо? «Интересно, а у Сазоновой есть филологическое образование?» - думал Егор, открывая очередной текстовый документ. Или она тоже в свое время выбрала не ту профессию, и пишет теперь чисто для души? Выходило, что так - изданных книг у нее немного, да еще и перерыв в творчестве был немаленький. С новыми главами у нее, как и раньше, было то густо, то пусто, но в целом летом она стала присылать их чаще. Прошлые Егор давно уже прочитал, в них сюжет заходил на новый виток, после которого роман грозил превратиться в роуд-стори. Вполне ожидаемо - у Сазоновой этот жанр так или иначе проскакивал во всех работах, она явно питала к нему теплые чувства. Как и Егор. Он всегда грезил о путешествиях и приключениях, но лишь в последнее время, общаясь с Верой, начал понимать, что они бывают не только в книгах, но и в реальности. Можно стоять на рассвете на одной из башен крепости (да, не каменной, вытесанной в гигантской скале, а деревянной, сколоченной несколько дней назад) и отбивать человеческий город от осады орков плечом к плечу с эльфами и гномами. На ночной дороге можно нарваться на Дикую Охоту с рычащей нежитью и пронзительно орущими банши, спрятаться от нее в лесу и бояться даже дышать, пока тусклый мерцающий свет не скроется из виду, а голоса не стихнут. Много чего можно. И даже не обязательно в ролевых играх. Вера рассказывала и о лесах, в которых с заходом солнца начинает твориться необъяснимое - тропинки, на которых днем невозможно заблудиться, в темноте начинают водить кругами, поляны, подсвеченные луной, пугают так, что трясутся все поджилки. И о трассах, подкидывавших приключений - от странных попутчиков до потусторонней жути, когда в кромешном тумане под колесами машины вместо отремонтированной дороги оказывается лысая бетонка - и так на много километров. Верить ли в такие проявления магического реализма или списывать все на разыгравшуюся Верину фантазию, было непонятно. Но Егору эти истории безумно нравились, и он уж точно не отказался бы побывать в роли героя одной из них. А теперь только локти хотелось кусать от того, что это невозможно. После таких мыслей даже метания на тему помощи с ремонтом казались глупыми. Ну сделает он там что-то для Веры хорошего, только станет она после этого смотреть на него как на мужчину, который в чем-то там даже на опору претендует, или он все равно будет в ее глазах калекой, который, молодец, превозмог, показал, что способен на большее, чем торчать дома, курить, бухать и морально разлагаться? Герои Сазоновой тоже отправились в путешествие. К Эрику прилетел сотканный из магического света голубь с посланием от Верховного мага Мальны, который просил Эрика отправиться еще дальше на Восток, к самому краю Мальноя. Там завелась какая-то дрянь - стали пропадать дети в окрестных селениях, местные маги разво