ноты правильная. Балкон в их квартирах был смежный, разграниченный кованой решеткой с ячеистым узором, такой же, как и та, которая составляла внешнее ограждение. Отец семейства закрепил листы ДСП на решетке, разделявшей их территорию - чтобы не видеть лишний раз Егора. В их такой счастливой, почти идеальной жизни не было места калекам и алкашам. Нет, об этом Егору, конечно, не сообщали напрямую, зато не раз выговаривали за то, какой дурной пример он подает детям, куря у них на виду. За пять (кажется) лет, что они прожили по соседству, он приучился дымить прямо в квартире, даже летом. Зато Михалыч с его вечным правдолюбством все пытался им что-то доказать. В теплое время года он специально вытаскивал на балкон бухло, сигареты и Егора, и они устраивали свои пьянки на открытом воздухе. Отец семейства ругался с ними, но переспорить Михалыча было так же сложно, как и перематерить. Несколько раз благонравное семейство даже вызывало милицию, но те уезжали ни с чем: по факту нарушители спокойствия вели себя достаточно тихо (что подтверждали другие соседи), а пить и курить на балконе собственной квартиры закон пока не запрещал. Егор повернул ручку балконной двери и потянул на себя. Задребезжало неплотно сидящее стекло, и в комнату ворвался свежий прохладный ветер. Придерживаясь одной рукой за наличник, другой он с силой крутанул колесо, заставляя коляску перевалиться через высокий порожек. Мартовское солнце слепило глаза, отчего голова загудела еще сильней. Становилось ли лучше от холодного воздуха, понять было трудно: тошнота то отступала, то подкатывала вновь, а кожа под засаленной майкой-алкоголичкой мигом покрылась мурашками. Егор перебирал валявшиеся на полу балкона и заныканные за разбухшей от сырости тумбочкой и внутри нее пачки, безрезультатно пытаясь найти хотя бы одну некогда забытую сигарету. Хлопнула дверь на соседском балконе. Вашу мать! Вот уж кого сейчас не хватало! Не спится в такую рань! Не видел этих благонравных морд всю зиму - и еще бы не видел столько же! Егора передернуло. Он невольно ссутулился, опустив пониже голову и вжав ее в плечи. Но торопливо убираться с балкона не собирался - много чести будет. Он чувствовал, что начинает замерзать, но принялся перебирать сигаретные пачки с удвоенным энтузиазмом - даже те, что уже смотрел, - из принципа. - Тебе дать закурить? - раздался незнакомый женский голос. Егор повернул голову... и, мягко сказать, охренел. С соседского балкона, перегнувшись через перила, выглядывала незнакомая девица в цветастом махровом халате. Ее темные волосы, остриженные выше плеч, были неряшливо подобраны на затылке и сколоты обычным карандашом, а выпавшие из «прически» пряди нещадно трепал ветер. В руке она держала дымящуюся сигарету. Что-то явно было не так. В соседской семье никто не курил, и даже гостям бы это делать не позволили. - Ты кто? - удивленно спросил Егор. - Э-эм... Вероятно, человек. - Девица развела руками и улыбнулась. У нее были высокие скулы и худое лицо, и от улыбки на щеках появились ямочки-полумесяцы. Егор, превозмогая головную боль, припомнил, что были еще осенью разговоры, что, мол, хозяин, у которого соседи снимали квартиру, решил продать ее. И даже припомнил, что слышал в начале зимы скрип мебели, грохот и прочие звуки, сопутствующие переезду. Он не придал им значения, погруженный с головой то в рабочие запои, то в алкогольные. И вот теперь такой сюрприз! Ну, может, хоть новая соседка цепляться к нему не будет. - Так ты закурить дашь? - напомнил Егор о ее предложении. Она кивнула и, перегнувшись через перила, протянула пачку сигарет. Хоть какой-то плюс в незастекленных балконах. Будь хоть на одном установлен стеклопакет, сигареты в лучшем случае пришлось бы перекидывать. Эти два балкона чуть ли не единственные во всем доме оставались открытыми. Мать планировала благоустроить свой после возвращения Егора из армии, но вернулся он раньше, и ей было уже не до ремонтов. А хозяин квартиры через стену много лет кряду сдавал жилплощадь, и всяческие усовершенствования его не волновали. Новая соседка, на счастье, курила нормальные толстые сигареты, а не какую-нибудь тонкую женскую пародию на них. Но симпатий в глазах Егора ей это все равно не прибавило. Он терпеть не мог курящих женщин. Мать уверяла, что так делают только шлюхи. Конечно, у него была возможность убедиться, что это далеко не всегда правда. Мать просто была очень добродетельной и интеллигентной, и увидь она, как Егор курит и пьет, схватилась бы за сердце. Может, и хорошо, что уже не может. Егор нетерпеливо вытряхнул сигарету, поднес ко рту и понял, что ее нечем прикурить. Исподлобья глянул на соседку. Та, не говоря ни слова, достала зажигалку из кармана халата и протянула ему. Руки у Егора знатно тряслись, а ветер, как назло, все время задувал пламя. Когда ему удалось наконец высечь искру и вдохнуть вожделенный дым, он даже прикрыл глаза от удовольствия, ощущая, как похмелье ослабляет свою болезненную хватку. Он молча делал одну затяжку за другой, уставившись в пол, но боковым зрением чувствуя, что соседка разглядывает его. Стало противно: нашла тут диковинку! Да, он инвалид - и что? Не экспонат кунсткамеры и не клоун из цирка уродцев! Докурив, он выкинул бычок вниз в палисадник, не глядя, протянул соседке зажигалку и пачку и развернул коляску к балконной двери. - Пожалуйста! - с издевкой бросила она. Егор недобро покосился через плечо. - А я не говорил «спасибо», - процедил он, сделав вид, что не понял сути ее подкола. - Жаль, - наигранно вздохнула она и отвела пальцами за ухо терзаемую ветром прядь волос. Егор зло смотрел на нее, не зная, что ответить. Не поблагодарить ее было свинством с его стороны, и он понимал это. Но теперь уже отступать не хотелось из принципа. Его уже заметно потряхивало от холода, а мурашки, похоже, намертво вмерзли в кожу. Долго еще продолжаться этой немой сцене? Соседка опять вздохнула - на сей раз куда более искренно - и воздела к небу глаза. - Меня зовут Вера, - сказала она, вновь посмотрев на Егора. - Будем знакомы. Ее внезапный миролюбивый тон совсем сбил с толку. Любезничать с ней не было ни малейшего желания! Больше того - вся эта ситуация с каждым мгновением все сильнее и сильнее раздражала Егора. - Спасибо за сигарету, - грубо ответил он ей и крутанул колеса коляски, заставляя ту в один мах перескочить порог. Компьютер тихо жужжал, включаясь и загружая операционку. Работать в таком состоянии - поганое дело, но чем еще заняться? Дома, кроме вечного бардака, смотреть было не на что, на улицу Егор не выходил уже несколько лет (и даже не тянуло), из доступных развлечений оставались только прелести интернета. Иногда он читал книги или смотрел фильмы, но большую часть времени, когда не напивался в слюни, работал. Это давало хоть какое-то смутное ощущение, что все было не зря. Да и вообще заставляло каждый день открывать глаза и подниматься с дивана. Нет, он не ставил себе никаких высших целей. Он вообще не пытался искать ни в чем смысл - это было слишком горько и тошно. Он просто делал то, что от него требовалось, получал за это материальное вознаграждение - и оставался доволен: и собой, и заработком. Понемногу фрилансить он начал еще, когда мать была жива. Она была почему-то против - старалась его ограждать от всего. Но сидеть в четырех стенах, каждый день слушая ее ласковые причитания, видя, как заботливо она подносит ему всегда свежую еду и горячий чай и чуть ли не кормит с ложечки, было еще омерзительней, чем гулять с ней по улице, когда она катила его коляску, а прохожие отводили глаза при виде него, но исподтишка все же пытались разглядеть. Димка, его школьный друг, настаивал, что нужно заниматься хоть чем-то. Он притащил и собрал Егору первый комп, научил им пользоваться, оплачивал счета за интернет, помог зарегистрироваться на фрилансерских сайтах и записал на онлайн-курсы графического дизайна. С этого все и началось. Егор с детства любил рисовать. Когда он учился в первом классе, мать, заметив это пристрастие, отвела его в художественную школу - которую он благополучно забросил в старших классах, променяв на секцию каратэ. Кто бы мог подумать, что спустя столько лет это детское увлечение поможет не сдохнуть от голода. Впрочем, насчет последнего Егор уверен не был. На днях он закончил несколько крупных проектов, за которые обещали солидное вознаграждение - спустя пару недель, но вот на банковской карте у него оставались сущие копейки, которые они и пропили вчера с Михалычем без остатка. И, что хуже всего, все запасы круп и консервов, которые имелись дома, закончились тоже - еще на днях. Егору следовало бы позаботиться о том, чтобы пополнить их, но на душе было настолько гадко, что голодная смерть виделась не самым плохим вариантом. Выйдя в интернет, он просмотрел сообщения на электронной почте и на фрилансерских сайтах - предложения о сотрудничестве. У Егора был неплохой рейтинг и куча положительных рекомендаций. При всех своих запоях он очень ответственно относился к работе, всегда в сроки выполнял договоренности и старался всячески ублажить заказчика - даже самого маразматичного. Вникать в суть каких-то крупных и серье