онял, что ее нечем прикурить. Исподлобья глянул на соседку. Та, не говоря ни слова, достала зажигалку из кармана халата и протянула ему. Руки у Егора знатно тряслись, а ветер, как назло, все время задувал пламя. Когда ему удалось наконец высечь искру и вдохнуть вожделенный дым, он даже прикрыл глаза от удовольствия, ощущая, как похмелье ослабляет свою болезненную хватку. Он молча делал одну затяжку за другой, уставившись в пол, но боковым зрением чувствуя, что соседка разглядывает его. Стало противно: нашла тут диковинку! Да, он инвалид - и что? Не экспонат кунсткамеры и не клоун из цирка уродцев! Докурив, он выкинул бычок вниз в палисадник, не глядя, протянул соседке зажигалку и пачку и развернул коляску к балконной двери. - Пожалуйста! - с издевкой бросила она. Егор недобро покосился через плечо. - А я не говорил «спасибо», - процедил он, сделав вид, что не понял сути ее подкола. - Жаль, - наигранно вздохнула она и отвела пальцами за ухо терзаемую ветром прядь волос. Егор зло смотрел на нее, не зная, что ответить. Не поблагодарить ее было свинством с его стороны, и он понимал это. Но теперь уже отступать не хотелось из принципа. Его уже заметно потряхивало от холода, а мурашки, похоже, намертво вмерзли в кожу. Долго еще продолжаться этой немой сцене? Соседка опять вздохнула - на сей раз куда более искренно - и воздела к небу глаза. - Меня зовут Вера, - сказала она, вновь посмотрев на Егора. - Будем знакомы. Ее внезапный миролюбивый тон совсем сбил с толку. Любезничать с ней не было ни малейшего желания! Больше того - вся эта ситуация с каждым мгновением все сильнее и сильнее раздражала Егора. - Спасибо за сигарету, - грубо ответил он ей и крутанул колеса коляски, заставляя ту в один мах перескочить порог. Компьютер тихо жужжал, включаясь и загружая операционку. Работать в таком состоянии - поганое дело, но чем еще заняться? Дома, кроме вечного бардака, смотреть было не на что, на улицу Егор не выходил уже несколько лет (и даже не тянуло), из доступных развлечений оставались только прелести интернета. Иногда он читал книги или смотрел фильмы, но большую часть времени, когда не напивался в слюни, работал. Это давало хоть какое-то смутное ощущение, что все было не зря. Да и вообще заставляло каждый день открывать глаза и подниматься с дивана. Нет, он не ставил себе никаких высших целей. Он вообще не пытался искать ни в чем смысл - это было слишком горько и тошно. Он просто делал то, что от него требовалось, получал за это материальное вознаграждение - и оставался доволен: и собой, и заработком. Понемногу фрилансить он начал еще, когда мать была жива. Она была почему-то против - старалась его ограждать от всего. Но сидеть в четырех стенах, каждый день слушая ее ласковые причитания, видя, как заботливо она подносит ему всегда свежую еду и горячий чай и чуть ли не кормит с ложечки, было еще омерзительней, чем гулять с ней по улице, когда она катила его коляску, а прохожие отводили глаза при виде него, но исподтишка все же пытались разглядеть. Димка, его школьный друг, настаивал, что нужно заниматься хоть чем-то. Он притащил и собрал Егору первый комп, научил им пользоваться, оплачивал счета за интернет, помог зарегистрироваться на фрилансерских сайтах и записал на онлайн-курсы графического дизайна. С этого все и началось. Егор с детства любил рисовать. Когда он учился в первом классе, мать, заметив это пристрастие, отвела его в художественную школу - которую он благополучно забросил в старших классах, променяв на секцию каратэ. Кто бы мог подумать, что спустя столько лет это детское увлечение поможет не сдохнуть от голода. Впрочем, насчет последнего Егор уверен не был. На днях он закончил несколько крупных проектов, за которые обещали солидное вознаграждение - спустя пару недель, но вот на банковской карте у него оставались сущие копейки, которые они и пропили вчера с Михалычем без остатка. И, что хуже всего, все запасы круп и консервов, которые имелись дома, закончились тоже - еще на днях. Егору следовало бы позаботиться о том, чтобы пополнить их, но на душе было настолько гадко, что голодная смерть виделась не самым плохим вариантом. Выйдя в интернет, он просмотрел сообщения на электронной почте и на фрилансерских сайтах - предложения о сотрудничестве. У Егора был неплохой рейтинг и куча положительных рекомендаций. При всех своих запоях он очень ответственно относился к работе, всегда в сроки выполнял договоренности и старался всячески ублажить заказчика - даже самого маразматичного. Вникать в суть каких-то крупных и серьезных проектов у него сейчас не было ни сил, ни желания, поэтому он выслал ответы нескольким заказчикам, которым требовалось обработать ряд фото для рекламы. Это хоть и небольшой доход, но быстрый. И без лишнего геморроя. На почте он обнаружил письмо от одного из издательств, с которым сотрудничал на предмет создания иллюстраций, обложек и прочего. Тамошний редактор сообщал, что от Егора требуется полное оформление книги для некой В. Сазоновой, с которой ему, якобы, уже доводилось работать. Егор потер виски, силясь вспомнить, когда эта работа имела место быть - безрезультатно. Следующее письмо было как раз от этой авторши, судя по тому, что в имени отправителя стояла ее транслитированная фамилия. Недолго думая, он открыл ссылку со всей историей их переписки. Ага! Теперь стало понятней. Пять лет назад он делал оформление для парочки ее романов. Ну, как романов... редкостной такой графомании, которая составляла основную массу книг, выпускаемых в свет этим издательством. Потому переписка Егора с той девицей и состояла большей частью из ругани, претензий и обоюдного троллинга. Он, в ту пору еще идеалист, пытался доказать авторше несостоятельность, наивность и вторичность той ереси, которую она изливала в своих опусах. Авторша же, в свою очередь, пыталась доказать Егорову ограниченность и предвзятость. С тех пор прошло много времени, и он понял, как был неправ. Деньги - есть деньги. Работа - есть работа. Хочешь денег - делай работу и не пытайся никому ничего доказать. Сколько раз, выполняя различные заказы, он натыкался на полнейший бред: выполнив все в соответствии с требованиями клиента в мельчайших деталях, он получал в ответ: «Это совершенно не то, о чем мы вас просили. Нужно переделать с нуля». И далее шел длинный список требований, отличавшихся от изначального запроса, как Солнце от Луны. Этой самой Сазоновой он отписал, что готов к сотрудничеству, попросил выслать те эпизоды, по которым ему нужно рисовать иллюстрации, и описание того, какой она видит обложку. Доколупал немного простеньких заказов, на которые подписался в последнюю неделю, и отправил результаты заказчикам. Монотонная работа расслабила и успокоила, хоть и не так хорошо, как сигареты. Егор привык курить, когда работал. Возле компа стояла пепельница и пара пол-литровых банок, под завязку набитых окурками. Все-таки пришлось пустить в ход и бычки - самые длинные. Не сказать, что это сильно помогло, но все же лучше, чем совсем без сигарет. Похмелье в итоге вышло на финальную стадию, и отправив свои работы последним заказчикам, Егор понял, что вот-вот отключится. Добираться до дивана не было ни желания, ни сил, поэтому он просто уткнулся в скрещенные возле клавиатуры руки - и уснул. Очнулся уже на закате. Комнату заливало алым, и начинало темнеть. В животе урчало. Невыносимо хотелось есть. О том, что из продуктов дома не оставалось ничего, Егор знал. Но надежда, что хоть где-то в шкафах завалялся пакет бомжовки или в морозилке случайно залип, незамеченный, пяток пельменей, не оставляла до последнего. В очередной раз за день он осмотрел в кухне каждый уголок. И в очередной раз - попусту. Он бы сейчас был рад, как родимым, тем самым соленым огурцам с плесенью, которые они с Михалычем употребили накануне. Но в банке болтались, увы, только разрезанные дольки чеснока, хрена и хреновых же листьев - хреново! Но Егор заглотил все, что смог поймать в теплом, простоявшем весь день возле кухонного стола плесневелом рассоле. Голод не тетка - не зря говорят. Добравшись до телефона в прихожей, Егор набрал Михалычу на мобильный. Тот был выключен. Позвонил на домашний. Трубку взяла Михалычева жена. Она обложила Егора трехэтажным матом и потребовала больше не беспокоить ни ее, ни супруга - никогда. Она делала так раз в несколько месяцев - под настроение. Запирала Михалыча дома, выпуская только на работу, и сажала его на безалкогольную диету на пару недель. Плохо. Очень плохо. Просто отвратно. Михалыч часто давал Егору взаймы - на еду и выпивку. И Егор Михалычу тоже - на бухло. С задачей прокорма главного дворового алкаша его жена прекрасно справлялась самостоятельно. Добраться до магазина Егор без чужой помощи не мог - а помощи ждать было не от кого. Он обычно засылал за покупками Михалыча, снабдив его своей банковской картой и пожеланиями касательно продуктов. Но карта сейчас была пуста, а Михалыч недоступен на ближайшую неделю точно. Что делать - Егор не знал. Он поколупался еще с несколькими заказами, которые одобрили ему после утренней рассылки, но результатом был недоволен. С голодухи плохо работала голова, а руки трясл