– Ну пусть стоит. Никита не успел ее разобрать, может кому-то пригодится, может какой усталый путник увидит, залезет, отдохнет, поживет в ней. Поблагодарит человека, кто сотворил жилище на дереве.
Вероника услышала звук приближающегося поезда. Встала, вышла посмотреть. Поезд был еще далеко, его почти не было видно. Но он стремительно приближался. И вот она увидела его, такой большой и красивый. Когда-то они тоже на таком же поезде приехали сюда с Никитой, а теперь его нет нигде, а жизнь продолжается без него, как жалко.
Еще не доехав до нее, она увидела, что с окна одного вагона выпало что-то тяжелое, большое и округлое. Похожее на силуэт человека. И это что-то упало на край насыпи и покатилось по горке в траву. Поезд промчался дальше. У Вероники появилось в сердце неприятное, тревожное чувство.
Она слезла с березы и побежала к тому месту где ей показалось, что что-то выпало с поезда. Она бежала вдоль железной дороги по оврагу, но ничего не находила.
– Может еще не дошла? Нужно идти еще дальше. Она все шла и шла, и шла. Она уже так устала, села отдохнуть.
– Может мне все это показалось, глюки? Нет я видела, что я дурочка, просто было далеко. А когда идешь кажется, что много прошла, а на самом деле мало. Значит еще не дошла, надо еще идти. Я не могла пропустить, оно не могло далеко от дороги закатиться. Надо идти дальше. Она встала и снова пошла. Она все шла и шла, и шла, раздвигая высокую траву и кусты, уже теряя надежду, что-то найти. Но она была настырная, любопытная.
– Должна же я что-то найти, что-то большое? Может кому-то нужна моя помощь? Мне торопиться некуда, могу так долго еще идти.
– Да наверно это были просто глюки. Может мне это просто показалось. Надо идти обратно. Сейчас посижу немного и пойду домой. Сколько можно тут ходить? Она немного посидела, встала и уже хотела уходить. Но ноги почему-то сами пошли дальше. И вот буквально в пяти метрах от того места где она только что сидела, она увидела ее.
Вероника стояла, как столб и не верила своим глазам. В высокой примятой траве лежало окровавленное тело девушки. Она была маленькая, худенькая, почти как ребенок. Светлые слипшиеся от крови волосы лежали на бледном лице редкими прядями. Руки и ноги окровавленные, раскиданы в стороны.
Вероника раздвинула траву, села на корточки и смотрела на девушку, от нее сильно пахло алкоголем. Вероника думала, что же теперь делать. Она вспомнила Никиту, как он лежал в лесу, окровавленный и умирал.
– Наверно пока я искала ее, она уже умерла. Из закрытых глаз текли слезы. Девушка наполовину открыла затекшие глаза, посмотрела на Веронику.
– Помогите. Произнесла она шепотом, пересохшими, белыми губами.
– Да милая, я сейчас кого-нибудь позову. Вероника сломала большую пушистую ветку, воткнула ее в насыпь горки, рядом с железной дорогой, чтобы потом можно было быстрее найти девушку. Она бежала вдоль железной дороги, задыхаясь, вытирая соленый пот с лица.
Раскаленное солнце иссушало ее пересохшее горло, зеркальные рельсы слепили глаза, а она все бежала. Бежала к людям, ей так хотелось спасти эту девочку, которая просила о помощи. На краю поселка она увидела людей.
– Врач нужен срочно. Где найти врача? Где больница?
– Нет у нас врача. Тем более больницы.
– А куда вы обращаетесь, когда заболеете?
– К Стефании.
– Она врач?
– Нет. Она местная знахарка. Она всех лечит травами и молитвами.
– Где мне ее можно найти?
– Через 3-4 избы, увидите большой, высокий дом, там и живет наша Стефания.
Вероника забежала во двор дома. Из небольшой будки высунула морду черная собака, она посмотрела на запыхавшуюся Веронику, зевнула и положила свою голову на лапы. Вероника по ступенькам зашла в прохладный дом. Она увидела женщину лет 40-50 сидевшую за столом.
– Стефания помогите. Там девочка умирает, ее скинули с поезда, ей нужна помощь.
– Стефания там в доме, а я Люда, ее помощница. Люда провела Вернику в огромную комнату.
– Матушка. К вам пришла девушка. Вероника посмотрела по сторонам, но никого не было видно.
– Вижу. Послышался тихий, грудной голос из-за сетчатой занавески. Вероника разглядела силуэт женщины.
– Там девочка умирает, ее сбросили с поезда, ей нужна помощь.
– Как звать девочку?
– Я не спросила.
– А надо было спросить. Я бы за нее помолилась.
– Она умирает. Ей нужна помощь.
– Ты лучше о себе подумай. Тебе себя спасать надо.
– В каком смысле?
– Ты же обосралась. Громко и грубо, произнесла женщина.