– Мама! Протяжно и загадочно прошептал Борис Леонидович.
– Мама! Громко и ликующе, произнес он в след уходящей женщине.
Клим посмотрел на Макара с удивленной гримасой и покрутил пальцем у виска, кивая головой в сторону боса. Макар тоже сделал удивленную гримасу и пожал плечами.
– Макар! Быстро вышел из машины, вперед за этой женщиной. Вечером полный отчет, кто такая, как зовут, где живет и так далее.
Когда вечером Макар зашел в гостиную с отчетом, Борис встал с дивана и снова стал смотреть на увеличенную старую фотографию, которая висела над диваном в гостиной. На ней были изображены мужчина и женщина. Мужчина сидел на стуле, а рядом с ним положив руку на плечо, стояла высокая, стройная женщина, в длинном, ниже колен, светлом платье. А по ее плечам до самого пояса, растекались густые, волнистые, темно русые волосы.
– Докладывай. Что застыл.
– Эта женщина Белла Рязанова. Два года назад она переехала с поселка, где работала медсестрой в детском садике. Снимает квартиру в микрорайоне. У нее дочь Вероника, которая заканчивает школу. Днем моет полы в подъездах, вечером работает посудомойкой в ресторане.
– В ресторан. Клим, поехали.
Борис заглянул в посудомоечную комнату, убедившись, что Белла на месте, Борис сел за столик в зале, позвал официанта. Сунул ему деньги в нагрудный карман.
– Ударь меня по носу, так чтобы пошла кровь. Официант посмотрел на деньги в кармашке, выпучив глаза завопил:
– Что? Вы что с ума сошли? Мы такие услуги не оказываем. Меня с работы уволят. Борис встал со стула, подошел к официанту, плюнул ему в лицо, он был взбешен и решителен.
– Хам. Я тебя сам сейчас уволю. Он взял руку официанта, сжал его пальцы в кулак и со всей дури ударил кулаком себе в нос. Официант оторопел, открыл от ужаса рот и ничего не мог сказать. Только выпучив глаза шевелил губами как рыба в аквариуме, заглатывая воздух ртом. Из носа Бориса потекла густая, алая кровь, он пошатываясь пошел в сторону мойки. Увидев Беллу, он остановился на пороге мойки, держась за косяк рукой, приседая на корточки.
– Извините. Можно мне тут у вас умыться? Белла повернулась, бросила тарелки в раковину, сняла перчатки и подбежала к Борису.
– Ой. Мужчина! Что это с вами? Ой кто это вас так? Вам плохо? Белла сняв с головы платок, начала вытирать кровь с лица Бориса.
– Вам надо холод на лицо. Она включила холодную воду, простирав от крови платок, намочила его в холодной воде. Протирала его лицо платком, держала немного на лице, затем снова мочила платок в холодной воде, положила на лоб платок.
– Вам лучше? Борис поднес к губам ее руку и целовал ее нежно. А по его щекам текли скупые, мужские слезы.
– Какая вы добрая, ласковая, какие у вас белые, нежные руки. Мамочка моя, милая моя мамочка. Не оставляй меня, не бросай меня.
В посудомоечную забежал перепуганный директор ресторана.
– Вам уже лучше? Мы это так не оставим. Кричал он. Мы его уволим, мы накажем этого официанта.
– Парня не трогать. Приду проверю. Сказал Борис строго директору. Он сунул ему в карман деньги.
– А эта женщина у вас больше не работает.
– Как это не работает? В чем я виновата? Начала возмущаться Белла.
– На что же я буду жить? Я эту работу отыскала с трудом.
– С сегодняшнего дня вы работаете у меня. Помогите мне дойти до машины. У меня кружится голова.
Когда Белла вошла в гостиную, она сразу увидела большую фотографию в дорогой рамке. На нее смотрела женщина, вернее с фотографии она смотрела сама на себя, только там на фотографии она была моложе и на лице была легкая, нежная, добрая улыбка. Настолько было такое удивительное сходство.
– Ивашка! Ты где? Кричал Борис. Наша мама вернулась. Наша мамочка здесь, она снова дома.
Иван спустился по лестнице, вошел в гостиную. Он оторопел и пристально смотрел на женщину. Затем он бросился к ее ногам, упал на колени, целовал ее руки и плакал. Борис тоже стоял на коленях плача и обнимая брата.
– Мамочка! Никогда больше не уходи, не оставляй нас больше. Не уходи от нас никогда. Будь всегда с нами. Сквозь слезы шептали братья.
– Вы что тут все чокнутые? Я в психушку попала? Что тут происходит? Мне кто-нибудь может объяснить?
– Мамочка! Это только Ивашка контуженый, а я нормальный. Шептал сквозь слезы Борис.
Белла сделала шаг назад и присела на рядом стоящее кресло.
– Мамочка! Мамочка наша вернулась. Шептал в истерике, целуя руки Беллы Иван. Братья как собачки подползли к женщине, положив свои головы на ее колени, стали понемногу успокаиваться. А Белла откинув голову на спинку кресла, преодолевала дремоту. Наконец она прикрыла глаза и заснула. Ведь она уже и не помнит, когда нормально спала. Борис подвинул к женщине и осторожно положил ее ноги на пуфик. Иван укрыл ее пледом. Вывел из комнаты удивленных и ошалевших от невероятной картины свидетелей, двух друзей.