Да, парнишка научился кое-как справляться со страхом – но только на глазах у экипажа. Особенно важно было не опозориться при капитане, этом удивительном человеке, который дал ему имя.
Когда-то мальчик рос безымянным. Он отзывался на хозяйское «эй, ты!» – кидался со всех ног на голос, надеясь избежать побоев. Имя заменяли бранные слова – первые, что приходили на ум господину, Джошу Карвайсу.
Позже, когда невыносимый страх (не надежда на лучшее, а именно страх) вынудил раба сбежать из Карвайс-стоуна, мальчик продолжал оставаться безымянным. Он и человеком себя не чувствовал – так, ускользнувший из клетки мелкий зверек! Где бегом, где ползком, где пережидая опасность, пробирался он неизвестно куда, надеясь лишь на услышанные краем уха слова про какие-то города, откуда не выдают беглых.
Беглецу повезло: он сумел пробраться в трюм морского корабля. Его нашли, когда корабль уже вышел в море. Капитан сгоряча едва не приказал вышвырнуть приблудного щенка за борт. Но сменил гнев на милость, велел оставить эту трясущуюся тварь до порта, а до тех пор загрузить паршивца работой по самые уши.
Так беглый раб попал в Порт-о-Ранго. А там его ждало первое в жизни доброе чудо – встреча с Маркусом Тамишем, который пожалел мальчишку и упросил Джанстена, капитана «Облачного коня», взять бедолагу на борт юнгой.
На борту его прозвали Олухом, но клички были у всех, а кличка – это почти имя...
– Отойди от окна, – донесся из дома недовольный голос Райсула. – Света и так мало!.. Тут только лавка, стол да открытый сундук. Не померли хозяева, уехали. Со всеми вещами и...
Фраза осталась неоконченной. Послышался треск, грохот...
– Райсул!..
– Не ори, – послышался в ответ голос, полный боли. – Лезь в окно. Тут какой-то сын греха оставил открытым подпол. Я сломал ногу... – И Райсул добавил несколько слов по-халфатийски. Выругался, без перевода ясно.
Мальчишка был уже в комнате, склонился над черным провалом:
– Райсул, я не вижу лестницы!
– А ее и нету. Вытащили за каким-то демоном. Поищи в сенях, только сам никуда не провались.
Поиски в доме и на соседних дворах ни к чему не привели. А погреб оказался неожиданно глубоким. Даже когда Райсул, превозмогая боль, поднялся на одной ноге, выбраться он не смог.
– Не суетись, дитя барана, – сказал леташ юнге. – Бери лодку, греби к шхуне, зови наших...
– А если какой-нибудь зверь тебя сожрет?
– У меня с собой тесак. Давай быстрее...
* * *
«Зови наших...» Эти слова звучали в ушах Олуха, когда он сталкивал лодку на воду и брался за весла.
Как же замечательно, что там, за черным лесом, за мысом, прикрывающим вход в бухту, были – наши.
Счастье быть не одиночкой, а членом экипажа он узнал на первом своем корабле, «Облачном коне». Там был замечательный Маркус Тамиш, которого все называли Отцом – и юнга стал называть его так, впервые в жизни произнеся это слово. Там была резкая, но добрая Мара. Была Лита, норовившая подсунуть кусочек повкуснее. Там были жесткие, смелые, бывалые леташи, и Олух из кожи вон лез, чтобы стать для них своим.
А потом проклятый эдон Манвел ду Венчуэрра, король грабителей Порто-Ранго, не договорился о чем-то с капитаном Джанстеном – и приказал сжечь «Облачного коня». А оставшийся без судна Джанстен сбежал с корабельной казной, прихватив несколько человек из экипажа и бросив остальных на произвол судьбы...
Лодка шла вдоль берега. Подмытые водой корни змеями вылезали из земли, словно тянулись к добыче. Юнга налегал на весла не жалея сил. Охваченный воспоминаниями, он снова переживал ужасные дни развала команды. Куда они могли податься вместе? Им и врозь трудно было куда-нибудь приткнуться, а уж юнга и подавно никому не был нужен.
И тут в их жизнь ворвался Дик Бенц, капитан без корабля, зато с дипломом на чужое имя. Первая его попытка завербовать команду сгоревшего «Облачного коня» вылилась в роскошную трактирную драку. Но сразу после драки экипаж и ахнуть не успел, как оказался под командованием веселого и нахального незнакомца.
Дик Бенц вернул леташам надежду. Придумал, как перехватить у мерзкого эдона Манвела шхуну. А юнге дал имя.
– Рейни, – шептал парнишка, наваливаясь на весла. – Я – Рейни.
Капитан назвал юнгу именем своего дяди Рейнарда Бенца, бродяги, авантюриста и лихого фехтовальщика. Всем сердцем Рейни чувствовал, какая это честь...