Вот и Калинин. Знакомый пригород в дыму и пламени. Снижаемся и заходим на посадку. На облюбованной нами площадке все вроде нормально: даже посадочный знак выложен. Финишер у "Т" помахивает белым флажком. Однако меня что-то насторожило. Решил садиться со второго захода.
Выполняем традиционную "коробочку", и тут неподалеку в леске я замечаю танки и бронетранспортеры с крестами. Фашисты! Или, может быть, мне это показалось? Киваю Долгушину и Макарову: мол, посмотрите, что там, под деревьями. Тот и другой скрещивают руки - садиться нельзя. Значит, я не ошибся. Но откуда здесь немцы? Неужели они взяли Калинин?
Быстро разворачиваемся и с набором высоты уходим в сторону города. С земли по нашим самолетам открывается огонь из зениток. Эффективность его невелика: лишь две машины получили пробоины.
Центр города тоже охвачен пожарами. По улицам движутся группы людей. Одни направляются в заволжский район, другие - в Затверечье. Внутри у меня все похолодело, когда я подумал, что где-то в этих толпах, наверное, находится моя мать - ткачиха с фабрики "Пролетарская мануфактура". Пожалуй, никогда - ни раньше, ни позже - не чувствовал я такой неукротимой ненависти к фашистам. Вспыхнуло неистовое желание немедленно броситься на них и биться до последнего патрона, до последнего дыхания...
Выполняем над городом один круг, второй, ожидая подхода других подразделений полка. Отсюда хорошо просматривается площадка, на которую мы предполагали сесть. Вдруг вижу над вагоностроительным заводом трех "юнкерсов". Предупредив ведомых, включаю форсаж и на большой скорости атакую ближайший бомбардировщик. С короткой. дистанции открываю огонь из всех пулеметов, и "юнкерс" валится на землю...
Своих мы так и не дождались. Горючего в баках оставалась самая малость. Посадку произвели в районе Клина. Я сразу же бросился разыскивать горючее: надо было во что бы то ни стало предупредить товарищей об опасности, подстерегавшей их на окраине Калинина. Но пока я мыкался, остальные наши эскадрильи тоже прилетели в Клин. Не было только командира и комиссара полка.
Капитан Тимофеев рассказал, что он все же садился на окраине Калинина. Не обнаружив на аэродроме ни одного из наших самолетов, подрулил к командно-диспетчерскому пункту, чтобы выяснить, где же те, что вылетели раньше него. Навстречу вышел человек в красноармейской форме и, морщась от воя незаглушенного мотора, замахал руками: мол, вылезай, сейчас все объясню. Тимофеев стал отстегивать привязные ремни, но в этот миг раздалась автоматная очередь. Стрелял немецкий солдат, выскочивший из-за капонира. "Красноармеец" плюхнулся на землю и истошно закричал по-немецки. Автоматчик остолбенел от удивления.
Тимофеев понял, что аэродром захвачен противником. Он резко развернул свой И-16 и начал разбег. За командиром последовали остальные летчики эскадрильи. Лишь один из них замешкался, и его самолет на взлете попал под плотный пулеметный огонь. Бензопровод оказался перебитым, мотор остановился. Летчику пришлось идти на вынужденную посадку. Выскочив из самолета, он скрылся в лесу и через несколько дней вернулся в полк.
А третья эскадрилья, ведомая старшим лейтенантом Кусакиным, расчетливым и осторожным командиром, перебазировалась без происшествий. Не увидев на калининском аэродроме наших самолетов, она даже не попыталась там садиться, сразу направилась в Клин.
Командир же полка покинул место прежнего базирования только в середине дня. Ведомыми у него были капитан Хлусович и лейтенант Борис Власов. Над Старицей эта группа встретилась с вражескими истребителями и завязала ожесточенный бой. Немцам, имевшим численное превосходство, удалось сбить самолет лейтенанта Власова и повредить машину командира полка. Тем не менее Сергеев и Хлусович оторвались от противника и произвели посадку на окраине Калинина. Командир полка сразу же вылез из кабины, а Хлусович несколько задержался. Осмотревшись, заметили, что они здесь одни.
- А где же наши? - тревожно спросил Хлусович.
- Сам удивляюсь, - развел руками Сергеев.
- Надо немедленно взлетать. Что-то здесь не так, - предостерег Хлусович.
- Сейчас взлетим, только посмотрю, что с колесом.
Тем временем к самолетам вплотную подкатил грузовик, и из кузова его посыпались немецкие солдаты. Они мигом набросились на Сергеева. Тот даже не успел вытащить пистолет. Хлусович поспешил запустить двигатель. Это удалось не сразу. Пока летчик возился с насосом, подбежал немецкий офицер. Размахивая пистолетом, он на ломаном русском языке несколько раз прокричал "Вылазь". Хлусович не торопился выполнять команду немца. Тогда гитлеровец, ступив одной ногой на плоскость, потянулся к кабине. Но Хлусович выхватил из кобуры ТТ и с размаху ударил противника по голове. Немец свалился, уронив свой пистолет в кабину самолета. В ту же секунду запустился мотор. Самолет рванулся с места и пошел на взлет поперек площадки. Вслед ему загремели автоматные очереди, однако он улетел.
Обо всем этом Иван Михайлович Хлусович сам рассказал мне, приземлившись в Клину. А о судьбе командира полка А. П. Сергеева мы узнали лишь в апреле 1942 года. Его истерзанный труп был обнаружен в кустах неподалеку от стоянки самолетов...
Последними из-под Ржева вылетели на По-2 комиссар полка В. И. Зиновьев и бывший комиссар нашей эскадрильи В. И. Подмогильный. 13 октября, с еще не зажившими ожогами на лице и руках, Подмогильный пришел в полк из госпиталя, не успевшего эвакуироваться. Понятно, что в таком состоянии его можно было перевезти только на самолете.
Зиновьев повел По-2 в направлении Калинина на предельно малой высоте. Прошли Старицу, которая продолжала гореть. Над городом висели вражеские самолеты. Один из них - корректировщик "хеншель" - прицепился к По-2. Зиновьев бросал свою легонькую машину из стороны в сторону, прижимался к земле, но фашист не отставал. Тогда комиссар, улучив момент, сел на крутом берегу Волги и зарулил в еловый лесок. Мотор не выключал, так как запустить его одному невозможно, а на помощь Подмогильного рассчитывать не приходилось.
"Хеншель" не оставил их в покое и на земле. Он открыл огонь с пикирования. Зиновьев едва успел вытащить из кабины Подмогильного. Пулеметная очередь врезалась в землю рядом с По-2. На повторную атаку фашист не пошел, вероятно кончились боеприпасы. Он направился в сторону шоссе, по которому двигались на Калинин сухопутные немецкие войска, и начал покачивать крыльями. Наши летчики поняли, что корректировщик сигнализирует о их местонахождении. Теперь жди "гостей".
- Надо взлетать, - сказал Зиновьев. - Поможешь развернуть самолет? спросил он Подмогильного.
- Постараюсь...
С трудом развернули По-2 в сторону Волги. Площадка для разбега была слишком мала и круто обрывалась на берегу. На этот обрыв и рассчитывал Зиновьев. "Свалившись" с берега, можно увеличить скорость и удержаться в воздухе.
Взлетели благополучно - помог встречный ветер и сказалось мастерство Зиновьева. Набрав необходимую скорость, пошли низко над рекой у самого берега. Корректировщик отстал, потеряв их из виду. Вдали вырисовывались контуры Калинина.
Выйдя к намеченной площадке, Зиновьев увидел там два истребителя и решил садиться. Но еще на заходе от левой плоскости самолета полетели щепки. Вторая пулеметная очередь разбила приборную доску, третья - угодила в мотор, и он задымился. Подумалось, что попали в зону огня своих зенитчиков, стреляющих по вражеским бомбардировщикам, которые находятся где-то выше.
Зиновьеву удалось посадить искалеченный самолет. Не спеша он выбрался из кабины, огляделся вокруг. Неподалеку дымились какие-то строения. Повсюду разбросаны разбитые ящики. У посадочного "Т" застыл МиГ-3. И ни одной живой души.
Из-за ближайшего капонира неожиданно хлестнула автоматная очередь. Пули издырявили перкалевую обшивку По-2. Зиновьев и Подмогильный бросились на землю. Послышалось завывание мощного двигателя, и на летное поле выполз немецкий танк с автоматчиками на броне. Летчики ползком добрались до кустов, обрамлявших площадку, и спрятались в полуобвалившейся траншее.
Танк пересек поле и подошел к По-2. Один из автоматчиков забрался на плоскость самолета, заглянул в кабины. Затем вернулся к танку. Стальная махина направилась к кустарнику, где спрятались наши. Зиновьев вынул пистолет и перезарядил его. С горькой усмешкой подумал: "Против танка-то с пистолетом..."