В середине сентября 434-й полк в третий раз перебазировался под Сталинград и влился в состав 16-й воздушной армии, которой командовал генерал-майор авиации С. И. Руденко. Там же оказался и я. Мне снова предстояло работать рука об руку с И. И. Клещевым.
К тому времени наземная обстановка под Сталинградом еще более осложнилась. Противник вклинился в нашу оборону на стыке 62-й и 64-й армий, овладел несколькими господствующими высотами и 13 сентября начал штурм города. Ему удалось захватить вокзал и в районе Купоросное выйти к Волге. Подоспевшая на помощь обороняющимся 13-я гвардейская дивизия под командованием генерала А. И. Родимцева с трудом выбила немцев из городского центра и закрепилась на Мамаевом кургане. На улицах и площадях кипели жаркие бои.
Не легче была обстановка в воздухе. Немецко-фашистское командование перебросило под Сталинград много новых авиационных частей. В частности эскадру Ритгофена, укомплектованную отборными летчиками. Их мы легко отличали от других по пиковому тузу на фюзеляжах истребителей. По-прежнему господствуя в воздухе, противник наносил чувствительные удары по боевым порядкам наших обороняющихся войск, по переправам через Волгу и коммуникациям левобережья. 434-й полк должен был всячески противодействовать этому. Летный состав делал по пять-шесть и более вылетов в день. Причем каждый вылет, как правило, заканчивался напряженным воздушным боем. О степени напряженности достаточно красноречиво говорят цифры потерь. С 16 по 28 сентября летчики 434-го полка сбили семьдесят четыре немецких самолета, а сами мы потеряли пятнадцать боевых машин.
Первый боевой вылет 16 сентября возглавил майор Клещев. Одиннадцать истребителей под его командованием получили задачу прикрыть наши наземные войска в районе станции Котлубань. На подходе к станции они встретили до тридцати "юнкерсов", изготовившихся для бомбометания. Выше кружило несколько пар "мессершмиттов". Клещев быстро оценил обстановку: "мессершмитты" находятся на значительном удалении от своих бомбардировщиков, у нашей группы скорость максимальная, за спиной - солнце. Это позволяло нанести внезапный удар по "юнкерсам". Помешать ему сразу истребители прикрытия не могли. А что потом? Потом следовало уходить на вертикаль и разделиться на две группы, одна из которых свяжет боем "мессершмитты", а другая нанесет повторный удар по бомбардировщикам.
Приняв такое решение, командир полка повел группу в атаку. Самому ему и Долгушину удалось сбить по "юнкерсу". Остальные вражеские бомбардировщики нарушили строй и стали поспешно освобождаться от бомб. Разделившись на две группы, "яки" снова ринулись на противника. Завязался воздушный бой с "мессершмиттами". Клещев и Якимов подожгли при этом два немецких истребителя. Но и наш один "як" был подбит, после чего "мессершмитты" удалились вслед за своими бомбардировщиками.
В тот же день летчики 434-го полка участвовали еще в нескольких воздушных боях. Особенно успешно действовали майор Бабков, старший лейтенант Николай Гарам и лейтенант Команденко. Каждый из них увеличил свой боевой счет.
После боя Команденко не смог дотянуть до своего аэродрома - кончилось горючее. Пришлось сделать вынужденную посадку. На счастье, поблизости оказался подбитый танк. Летчик слил из его бака бензин, заправил свой самолет и благополучно вернулся.
Под вечер к нам приехал командующий ВВС генерал-лейтенант авиации А. А. Новиков. Он поздравил личный состав полка с успешным боевым днем, спросил, в чем мы нуждаемся, какие у кого есть претензии. Летчики в один голос заявили, что пушки ШВАК, которыми вооружены истребители Як-7б, часто отказывают в бою. Из-за этого снижается эффективность борьбы с немецкой авиацией, а сами мы несем неоправданные потери. Генерал пообещал немедленно вызвать с завода специалистов. Вскоре в полк действительно прибыла группа инженеров и заводских рабочих во главе с конструктором авиационного вооружения Б. Г. Шпитальным. Они выяснили причины отказа пушек и дали ряд советов нашим оружейникам, как готовить их к бою.
Командующему ВВС была заявлена и еще одна претензия: Владимир Микоян и Клавдия Нечаева пожаловались, что им не разрешают участвовать в воздушных боях. Верно, их, да и других молодых, необстрелянных летчиков, мы "попридерживали". Таким поручали пока прикрывать транспортные самолеты, вылетать на перехват вражеских разведчиков, дежурить над аэродромом. А как же иначе? Молодежь следует вводить в боевой строй постепенно. В противном случае не избежать лишних потерь. Эти свои соображения мы и высказали генералу Новикову.
- Правильно в основном поступаете, - заключил командующий. - Но не следует забывать и о патриотизме нашей молодежи, не надо гасить ее боевой порыв. Думаю, что молодых летчиков нужно чаще ставить ведомыми к опытным бойцам.
Хотя генерал Новиков в принципе не осудил нашей методы подготовки к бою молодых, а лишь внес в нее некоторые коррективы, Владимир Микоян и Клавдия Нечаева истолковали этот разговор по-своему. Они стали еще настойчивее добиваться включения их в состав групп истребителей, вылетавших в предвидении воздушного боя. И в конце концов добивались своего. Обычно эти и другие молодые летчики выполняли роль ведомых у Клещева, Бабкова, Избинского.
В сентябрьском небе над Сталинградом, большей частью безоблачном, в течение дня вспыхивали десятки бескомпромиссных схваток. Как и на земле, здесь шла борьба не на жизнь, а на смерть. И конечно, личное участие в ней, рядом с опытными воздушными бойцами, помогало молодым быстрее обрести все качества, необходимые для истребителя. Однако за эту ускоренную науку иным пришлось поплатиться жизнью.
17 сентября на прикрытие наших наземных войск вылетела группа "яков", возглавляемая капитаном Избинским. Наряду с такими уже испытанными в боях летчиками, как Котов, Гаранин, Долгушин, Луцкий, Кошелев, Прокопенко, Карначенок, в нее включили Нечаеву, Блинову и еще несколько молодых. Истребители шли в свой район, эшелонируясь по высоте: вверху звено Котова, остальные чуть ниже. Такой боевой порядок позволял предупреждать внезапные атаки "мессершмиттов".
Едва наши истребители достигли назначенного района, как с пункта наведения сообщили: с севера подходят немецкие бомбардировщики. Избинский энергично развернул всю группу и повел ее навстречу врагу. Вскоре показался плотный строй "юнкерсов". Наши летчики с ходу атаковали их. Избинский и Карначенок сбили по бомбардировщику.
В то же мгновение сверху, со стороны солнца, на "яков" свалилось несколько пар "мессершмиттов". Звено Котова, несмотря на энергичные действия, не сумело сковать их - противник имел тройное превосходство. В воздухе завертелась карусель, из которой один за другим выпали два горящих "мессершмитта". Их сразили Долгушин и Прокопенко.
Фашисты тем не менее продолжали наседать. Один из них нацелился на выходивший из атаки самолет Избинского. Вовремя заметив это, лейтенант Нечаева бросилась на помощь командиру и длинной пушечной очередью заставила "мессершмитта" отвернуть. Но, оторвавшись от своего звена, она сама попала под огонь пары немецких истребителей. Горящий "як", оставляя дымный след, стремительно пошел к земле. Это был последний боевой вылет Клавдии Нечаевой отважной летчицы, замечательной советской патриотки и очень милой девушки. Ей едва исполнилось двадцать...
Для 434-го полка самыми напряженными из сентябрьских дней были, пожалуй, 18, 19 и 20-е числа. За эти три дня полк уничтожил в воздушных боях сорок четыре немецких самолета. Боевые вылеты следовали один за другим. Летчикам удавалось спать не более четырех-пяти часов в сутки. Боевая нагрузка была настолько изнурительной, что некоторые, произведя посадку, теряли сознание.
18 сентября я вылетел во главе группы из четырех звеньев. Нам предстояло патрулировать над железнодорожной станцией Котлубань. Непосредственно в мое звено входили Степан Микоян, Долгушин и Луцкий.
Другие три звена возглавляли Избинский, Шишкин и Баклан. Эшелонировались по высоте. Выше всех находилась пара Гаранина.