И вот я уже у комнаты таможенного досмотра в аэропорту Афин. Где то там, в здании, две девушки уже проходят регистрацию и вскоре покинут мою страну. Они спрячутся за сугробами снега и соснами гигантами. Нас будут разделять тысячи километров и часовые пояса. Но я ее не забуду. В моем возрасте столь сильное чувство не проходит быстро. И по моему это то самое, что пройдет через испытания и не погибнет.
— Он там? — спросил вышедшего мне на встречу знакомого.
Ответом был кивок и жест указывающий на возможность войти в комнату. Я потоптался на месте вспоминая заплаканное и отстраненное лицо Алисы. Вспомнил как винила себя Дари и тоже плакала на моей груди. Все внутри сжалось от воспоминаний.
Я скривился при мыслях об человеке сломавшем не одну жизнь, а сразу три. Алиса долго еще не сможет доверять мужчинам, а Дари так и не решилась сказать что любит меня. Сказала что то о дружбе и прочем, но я был уверен это больше чем дружба. И злость прокралась по венам распаляя меня. Я уничтожу этого урода!
— Ну здравствуй, Майкл Кармайн! — выплюнул я глядя в лицо что исказила ухмылка.
— Господин Николас, собственной персоны! Почему то я не удивлен! — выдал чудовище глядя на меня.
Меня бесил его самодовольный тон и нескрываемое чувство вседозволенности. Он словно не понимал как мерзко поступил и считал нормой использовать девушку для удовлетворения своей похоти.
Я к слову тоже не святой. Мне почти тридцать и конечно у меня были женщины. Но они знали что я могу предложить только секс, и осознанно шли на это. Этот же мерзавец совратил девчонку, напоил ее и воспользовался ситуацией. А после просто сбежал как мерзкое животное.
— Слушай меня внимательно, мразь! Ты испоганил жизнь чистому, не винному созданию и думал это сойдет тебе с рук! Нет! Ты ответишь за то, что посмел прикоснуться к ней! — рычал я в паре сантиметров от него.
— А это была твоя девка? Я думал ты с сестрицей ее развлекался ночью! — ехидно выплюнул урод.
— Заткнись! Не смей говорить о них своим грязным ртом, ублюдок! — взревел я и мой кулак приземлился на стол.
— Значит ты берег обоих для себя, а я нарушил твои планы? Ничего, придется остановиться на одной! Думаю она не плоха, как и ее сестрица. Опыта правда нет, но вот чувственность есть и какая! — проговорило это чудовище.
Я больше не мог сдерживать рвущиеся из меня эмоции. Одним движением я поднял на ноги собеседника и впечатал в стену. Тяжело дыша смотрел прямо в лицо ухмыляющемуся куску дерьма, что посмело думать о моей девочке в подобном ключе.
— Я устрою тебе такую жизнь, что ты станешь вспоминать эту ночь, как самое прекрасное, что было в твоей жизни. Поверь у меня достаточно власти и связей, чтоб стереть тебя в порошок! И я с радостью это сделаю! — рычал я в его морду.
— Думаешь мне страшно? Нет. И я рад, что тебе не досталась ни одна, ни другая. Судя по реакции тебе вчера не обломилось! Вот и бесишься, малыш! — рассмеялся самоубийца.
Эти слова были последней каплей, что переполнила чашу моего терпенья и я сорвался. Я впечатал кулак в его самодовольную физиономию. Кровь хлынула из носа урода, но то лишь мерзко улыбнулся. Тогда я повторил наказание, уже в живот. Американец задохнулся и немного обмяк. Я откинул его в угол комнаты и посмотрел как на кусок собачьего экскремента.
Не смотря на разбитый нос и сбитое дыханье от моего удара, ублюдок продолжил лыбиться. Да он болен! У него явно проблемы с психикой. Почему я не понял этого в тот вечер и ушел, а не вернулся в бар и не приглядел за девушкой? Черт. Я был в мыслях о Дарине. Я хотел сказать, что люблю ее и быть с ней. Вот что вышло из этого. Мы расстались, пострадала ее сестра, а я разбираюсь с психом.
— Не смей появляться на моем острове или тебя ждут неприятности. Поверь, сейчас ты отделался малой кровью, но если сунешься сюда, то пожалеешь, что не утонул в море, когда была возможность! — отчеканил я и развернулся на выход из комнаты.
— Влюбленный придурок! Бабы не стоят того, чтоб вписываться в разборки, даже если их в кайф иметь! — рассмеялся побитый Америкос.
— Еще слово и ты потеряешься в морских глубинах! Я не шучу, урод! Ты плохо меня знаешь! — повторил сквозь зубы и вышел от греха подальше.
Что было потом я не знаю. Попросил ребят из моей команды спецов, не переусердствовать с ним. Пусть живет, только гендерное отличие должно стать как у евнуха, чтоб больше не одна не пострадала от его рук. Я монстр? Наверно. Кровь горячая. Да еще и он задел то, что по настоящему важно для меня. Он посмел думать о Дари и представлять ее под ним. Я этого не смог вынести, вот и сорвался.