Я не верю в сказки о Золушке, даже современной. Да и я не Золушка. По этому лучше смириться и продолжать жить, ведь она прекрасна и не стоит упускать моменты из-за того, чему не дано быть. Я все решила.
Авто притормозило у нашего дома. Было утро и поэтому родители еще дома. Алиска решила ехать к своим. Мы попрощались с ней в машине и я покатила чемодан по дорожке да крыльца. Ветер бросал в лицо капли дождя и норовил сбить с ног. Упади сейчас искупаешься в холодной и грязной луже. Да, погода не балует. А на Санторини солнышко и тепло.
Я вошла в дом и сразу улыбнулась услышав разговоры на кухне. Мои завтракают. Как же хорошо все таки дома! Все такое родное и теплое! Все радует сердце и даже запах любимого папиного кофе, заставляет улыбаться душу.
— Кто это там? — голос и торопливые шаги мамы как бальзам на душу.
— Привет! Не ждали? — рассмеялась я видя замешательство на лице родительницы.
— Дочь, мы ждали вас только послезавтра! Что произошло? — встревожилась мама.
На наши голоса прибежал любимый младший братик Никитка и папа. Они все не понимали почему я вдруг прервала долгожданный отпуск, которого ждала как Нового года.
— Алиска приболела. Врач сказал, что климат не ее! Поэтому мы вернулись раньше! — ответила как можно беззаботней я.
Чувствовала себя в этот момент скверно. Я солгала родителям и каким бы не был мотив, ложь это ложь и чушь, все что говорят о благе и спасении. Но я не могла сказать о случившемся! Это не мой секрет, а я не имею права открывать его, даже близким.
— Бедная девочка! — воскликнула мама. — С ней все хорошо? Как она? Надо Кате позвонить!
— Мил, не стоит. Дарина же сказала, что приболела, а не на грани жизни и смерти! — вмешался отец, зная, что наша матушка может переполошиться из-за банальной ангины.
— Ладно, милый, не буду пока пугать сестру. — ответила она глядя на отца. — Пойдемте лучше завтракать! Дарина наверно голодная с дороги.
Папа нежно обнял маму за талию и повел в кухню. Всегда любила наблюдать за ними. Кажется, они все еще любят друг друга, как и много лет назад, когда только встретились. У них очень романтичная история. Но моя от этого не теряет своей сказочности.
— Чего задумалась? — оглушил меня вопросом брат.
— Балда, чего пугаешь! — возмутилась я и пихнула его рукой в грудь.
— Просто у тебя было такое лицо, словно ты сейчас утопишь меня в слезах! — усмехнулся мой родной и проницательный мужчина.
— Тебе показалось! — откинула я его слова и сделала уставшее лицо.
— Как хочешь! Можешь не говорить, но ты немного странная! — пожал плечами мистер наблюдательность и засунув руки в карманы джинс пошагал в кухню.
Я вздохнула. Да если от брата не утаилось мое настроение, то отец и подавно раскусит меня. Он всегда умел читать по лицам, а я скрывать эмоции не умею. Лучше сегодня не показываться им на глаза от греха подальше.
— Родители, простите меня конечно. Но перелет вымотал меня и я лучше пойду отдохну! — стараясь придать голосу страдания вымолвила я, а для полноты еще и зевнула.
— Конечно, родная, отдыхай! Есть захочешь все в холодильнике! — отозвалась мама слаживая сырники в контейнер.
Я быстро отвернулась и чуть не бегом помчалась к себе. Черт. Просто контейнер, а меня уже трясет. Воспоминания накатили как волны на прибрежные скалы. Как же так! Я думала дома смогу быстрее забыть, но нет.
Упала на мягкий матрас и уставилась в потолок, на котором красовались облака, нарисованные мной. В шестнадцать я представляла себя на этих мягких небесных перинах и мечтала. О чем? Как и все в этом возрасте. О любви.
И вот я ее нашла. И что? Она принесла мне боль. Почему никто не говорил глупой девчонки, что иногда любовь несет в себе тоску и страх. Почему страх? Все просто, я боюсь что больше не будет у меня такого чувства. Еще боюсь, что не узнаю как это быть с любимым и когда тебя любят в ответ. Но пожалуй самый большой страх, потерять того, кого любишь. Скажите я итак его потеряла, сама отпустила. Да. Но мне не важно где он и с кем. Важно что жив и здоров. Я боялась именно этого, что с ним может что то случиться. Пусть мы не вместе, но он должен жить и быть счастлив.
— Дари, к тебе можно? — постучал в дверь, а после и пропихнул свою симпатичную мордаху мой братишка.
— Чего тебе, мелкий? — проворчала я на этого нарушителя моего уединения.