Выбрать главу

Она обращалась к бледному, сгорбленному старику с утонченным, загадочным лицом. М. Винборн и дочь совершенно не были похожи друг на друга. Трудно было бы представить контраст более потрясающий: она, прагматичная и решительная, и он, рассеянный мечтатель.

— Да, — ответил он улыбаясь. — Не верится, что здесь водятся привидения.

— Отец, не говорите вздор. Даже в день нашего приезда!

— Ладно, — М. Винборн продолжал улыбаться, — решено. Мы будем вести себя так, как будто, здесь нет ни малейшего привидения.

— И я прошу тебя, — сказала миссис Ланкастер, — ни слова об этом при Джеффе. Он так впечатлителен.

Джеффом звали маленького сына миссис Ланкастер. Семья состояла из М. Винборна, его дочери, вдовы, и самого Джеффри.

Дождь бил в оконное стекло. Тап-тап, тап-тап.

— Слушай, — сказал М. Бинборн. — Это не шум шагов?

— Это всего лишь дождь, — ответила миссис Ланкастер с улыбкой.

— Но это, сейчас, не правда ли шум шагов? — настаивал отец, подвинувшись вперед, чтобы лучше слышать.

Миссис Ланкастер расхохоталась.

— Это Джефф спускается по лестнице.

М. Винборн тоже рассмеялся. Они пили чай в холле, и он сидел спиной к лестнице. М. Винборн развернул свое кресло так, чтобы быть лицом к ней.

Маленький Джеффри спускался медленно, с немного боязливым уважением, которое все дети испытывают к незнакомым домам. Ребенок подошел к матери. М. Винборн вздрогнул: пока Джефф шел по холлу, он ясно услышал другую пару ног на ступеньках лестницы, как будто кто-то спускался вслед за Джеффом. Маленькие шаги, немного шаркающие, странно болезненные. Он пожал плечами недоверчиво. «Дождь без сомнения», — сказал он себе.

— Есть бисквиты? — заметил Джефф с нарочитым равнодушием.

— Да, мой дорогой, — сказала миссис Ланкастер. — Тебе нравится твой новый дом?

— Очень, — ответил Джеффри с набитым ртом. — Очень, очень, очень.

После этого заверения он замолчал, сосредоточенно уминая пирожные. Проглотив последний кусок, он снова оживился:

— О, мама! Здесь столько чердаков. Мне Жан сказал. Можно их посмотреть сейчас? Может быть, там есть секретная дверь. Жан говорит, что нет, но я думаю, что точно есть. И еще здесь куча труб (его мордашка засветилась), можно я поиграю с ними? Можно я посмотрю на паровой котел?

Он произнес последние слова с таким восторгом, что его дедушка почувствовал некоторый стыд от того, что котел, доставлявший такую радость ребенку, вызывал у него только мысли о бесчисленных счетах водопроводчика.

— Мы пойдем туда завтра, мой дорогой, — сказала миссис Ланкастер. — Иди скорее за кубиками и построй красивый дом или лучше машину.

— Я не хочу строить дам.

— Дом, — поправила она.

— Дом. И не хочу строить мотор.

— А паровой котел? — предложил дедушка.

Лицо Джеффри засветилось.

— С трубами?

— С кучей труб.

Совершенно счастливый, Джеффри побежал за кубиками.

Шел дождь. М. Винборн прислушался. Да, безусловно, это был дождь. Но он бы поклялся, что слышал шаги.

В эту ночь ему приснился странный сон. Он шел по городу, видимо, большому городу. Но населенному детьми. Не было ни одного взрослого: только дети, толпы детей. Все смеялись, крича ему: «Вы его привели?» Казалось, он понял, что они хотели сказать, и грустно покачал головой. Тогда дети отвернулись и стали плакать, жалобно всхлипывая. Город и дети исчезли, М. Винборн проснулся. Он был в своей кровати, но всхлипывания звенели в ушах. Хотя он совершенно проснулся, слышал их очень четко. Джефф спал на нижнем этаже, тогда как этот детский плач шел сверху. Он сел в постели и зажег свет. Тотчас всхлипывания прекратились.

М. Винборн не сказал дочери ни слова ни о своем сне, ни о том, что произошло потом. Это не было воображением — в этом он был абсолютно уверен. К тому же через некоторое время он услышал то же самое днем. Конечно, ветер завывал в дымоходе, но нет, это, это был хорошо различимый звук, ошибка невозможна. Это были всхлипывания ребенка, непрекращающиеся, терзающие.

К тому же, оказывается, не он один их слышал. Он застал экономку, говорящую горничной, что, на ее взгляд, няня не очень добра к маленькому Джеффри: «Не позднее этого утра я слышала, как он плачет, сотрясается от слез!» Но Джеффри пришел к столу, пышущий здоровьем и сияющий от счастья, как к первому, так и ко второму завтраку. М. Винборн хорошо знал, что Джефф не плакал в то утро: это другого слышала экономка, другого ребенка, чьи шаги заставили его вздрогнуть не раз.

Только миссис Ланкастер не слышала ничего. Может быть, ее уши не были способны уловить звуки другого мира.