Время было хорошо заполдень, когда из-за поворота показался знакомый камень, и мы с Ротодом и Оглем не сговариваясь свернули в сторону ручья, который журчал недалеко от дороги. Тарта замешкалась, но тоже двинулась за нами. Оказалось что к берегу была проложена не только тропа, но и небольшой проезд, до которого мы немного не доехали. Прорубили видимо недавно, в прошлый раз ничего подобного не было. Бывшая стоянка разбойников оказалась занята караваном с символом золотой нити на бортах. телег покрытых рогожей, точнее местным аналогом этой ткани. Телег было всего две, но охраняло их полтора десятка бывалых вояк. Почему бывалых? Да потому, что не смотря на светлый день, и булькающие котелки, трое стояли «в карауле». Я на секунду перешёл на магическое зрение. Резервы тоже были нехилыми, даже больше чем у нас. Мы в разнобой, хлопнули в ладоши, потом по внутренним частям предплечий, по груди, по бокам, по бёдрам и показали пустые ладони. Привычка. На севере так изображали добрые намерения, показывая что оружие, даже если оно скрыто, осталось в ножнах. Да и такие действия заставляли это самое скрытое оружие выпирать и топорщиться, что позволяло будущему собеседнику знать где лежат потенциально опасные предметы на твоём теле. Судя по удивлённым взглядам, охранники смогли заметить сколько железок было спрятано на каждом из нас, особенно на Тарте. То что она почти всё детство не имела никаких прав и возможностей защитить себя, заставляло её теперь успокаивать свою потребность в безопасности всеми возможными способами, и пара десятков скрытых и не очень ножей, это был лишь один из способов. А поверх этого еще накладывался пубертат, благо что он подходил к концу.
Мы встали на краю поляны, и Ротод, как самый титулованный, остановил Елисея на пол корпуса впереди остальных. От костра отошёл охранник лет тридцати, земных. В местных я возраст так и не привык мерить. По пути он обменялся какими-то знаками с дежурными, и подойдя к нам, встал в метрах пяти напротив.
— Ротод. Последний из рода рассекающих яков, — «по походному» представился Ротод, продемонстрировав соответствующие знаки. Говорил он на карольском, одном из самых распространённых языков региона.
— Вардом меня звать. Глава охранной ватаги, — с небольшим акцентом ответил охранник, — время еще не позднее. В половине пешего хода есть место где заночевать можно.
Я коснулся ладонью лба, потом груди и склонил голову, когда Ротод оглянулся, молча спрашивая наше мнение.
— Моему другу нужно провести обряд неподалёку, — правильно понял меня северянин.
— Земля не наша, — вздохнул Вард, после чего вернулся к костру.
Ещё два ватажника, как я решил их называть, с явной неохотой поднялись, и неодобрительно зыркая на нас, разошлись по сторонам своего лагеря. Возничие перегнали лошадей, пасшихся неподалёку, освобождая нам часть поляны.
Я спрыгнул с лошади, чуть не наступив в конский навоз. Мигнул над головой зелёным магическим огоньком, привлекая внимание спутников, и жестами попросил отойти, после чего лёгкими воздушными ударами немного расчистил место он следов жизнедеятельности. Ближайшие деревня приобрели дополнительную маскировку и амбре. От последнего спасал ветерок, гуляющий по поляне, я не зря сбросил всё в надветренную сторону. Сестра демонстративно скривила нос выражая неодобрение результатами моих действий, на что я пожал плечами. Два с половиной местных года, проведённых в постоянных походах, позволили нам общаться на бытовые темы без слов. Это очень помогало в местах, где шуметь не стоило, и со временем стало настолько привычным, что я уже не представлял как можно иначе. Похоже это умение впечатлило ватажников даже больше чем мои магические манипуляции. В любом случае, неодобрение во взглядах сменилось здоровой настороженностью.
Я быстро распряг свою лошадку, и достал из седельных сумок то, что может понадобиться пока меня не будет, после чего кивнув Оглю, отправился к дороге. Место изменилось,. Вырытая когда-то мною могила заросла, но всё равно было видно, что звери успели таки полакомиться мертвечиной. Креста не было. Уплотнив воздух, я короткими импульсами срезал пару прямых веток, и метательно-походным топориком, который я называл томагавком, подготовил ветки. Горячим воздухом «проткнул» их, просунул через дырочки пруток, и перемотал соединение крест накрест кожаным шнурком, коих у меня в запасе висело на одежде великое множество как раз на подобный случай.