С постоянными остановками, уже ближе к вечеру я добрался до барьера. И в магическом зрении он смотрелся действительно барьером. Плотной стеной. Двадцать шагов в расслабленном состоянии когда я собирал все корпускулы просадили мою ману по ощущениям примерно на процент. Магических частиц было как и раньше больше чем вне аномалии, но их было значительно меньше корпускул. Огонёк, который я зажёг, был вчетверо меньше планируемого. А если учесть что это шар, и объём считается по кубической формуле, получается что магия ослабляется почти в шестьдесят раз?
До меня наконец дошло. Вот откуда квадрат расстояния при магическом воздействии! Это корпускулы! Они поглощают магию, и чем больше расстояние, тем больше магии они успевают поглотить. Поэтому и коэффициент плавал. Там не квадрат расстояния, там два линейных коэффициента, один стабильный - расстояние, а второй зависит от плотности корпускул.
От мыслей меня отвлекло какое-то движение. Я отключил магическое зрение и пригляделся. Метрах в трёхстах от меня пасся одинокий пронзатель. Заметил его не только я, но и Гнев. Спросив разрешения он подкрался и кинулся на местную косулю. В один укус молодой волк порвал добыче шею и устало опустился рядом. Всего один рывок, а сил у него почти не осталось, да и пронзатель сопротивлялся очень вяло. Путь назад занял полтора дня, я не ожидал что задержусь на ночь, поэтому пришлось мёрзнуть в обнимку с Гневом, обогревающий полог надолго ставить не получалось, мешали корпускулы. Причём как сами по себе, так и тем, что впитывались.
— Кир! Срочно собирай стариков, особенно тех кто ходил за барьер в засуху! — заявил я с порога.
После разговора с опытными барьерщиками, у меня был план. Точнее не так. У меня был ПЛАН. И в нём было место и Фошеру, и Анишу, и даже Ротоду. Утром, помолившись, я пошёл именно к нему. Вместе мы направились в золотую нить и отдали письмо старейшине серого камня. Явлаф обещал похлопотать, чтобы оно ушло как можно скорее. Заодно поговорили и с его дедом. Разговор вышел напряжённым, но продуктивным. После этого я отправился в район известный как место, где легко можно найти себе развлечения "восемнадцать плюс". В одной из таверн этого района я оставил Фошеру послание, что хочу встретиться. О таком способе связи, несколько дней назад, рассказал тот самый смуглый здоровяк, что приходил ко мне после пожара. Я тогда ещё подумал, что вряд ли им воспользуюсь, однако же пригодился. После возвращения, немного поразмыслив, я решил ещё и с теневеками поговорить. Тарта помогла устроить встречу Разговор вышел неприятным, но и с ними удалось найти общий язык. Оставалось самая малость. Нужно было отказаться от гильдии. Хотя, наверное не отказаться, а сделать её частью моего нового ПЛАНА.
Интерлюдия 5
Мэр сидел в своём кабинете в ратуши и пил вино, привезённое недавно торговцами из цивилизованных краёв. Точнее полулежал поперёк кресла, перекинув правую ногу через ручку. С тех пор как дела в сытом потрошители опять пошли в гору, это было его последнее утешение.
Почему не в своём особняке? Возможно потому, что в особняке все приличное вино уже кончилось. В дверь постучались, но Цирт даже не заметил этого. Второй раз стук был громче, и проигнорировать его было сложнее. Поэтому он открыл дверь магией. Последнее время ему понравилось использовать магию не так как он привык, это добавляло… свободы. причём как ни странно, свободы от слуг. Зачем ему эти никчёмные людишки, когда-то же самое он может сделать магией?
В дверь вошел Фошер.
— Ну? — спросил Цирт, даже не повернув голову в сторону двери.
— Северянин, господин. Вы просили докладывать обо всём, что моим ребятам удастся о нём узнать.
Мэр лениво посмотрел на своего человека. Он что действительно настолько туп? Этот приказ Циртом был отдан ещё до того как он лично спалил эту клятую дыру. Надо было спалить и квартал. К чему теперь ему знать что-то о планах северянина, тот даже этот пожар сумел повернуть в свою пользу. Впрочем, устраивать разнос было лень. Гораздо проще было выслушать этого тупого наёмника и продолжить пить.
— Говори, — мэр снова стал смотреть на потолок, и медленно крутить вино в инкрустированном оделотскими опалами бокале.
— Он хочет продать своё заведение.
До Цирта не сразу дошёл смысл сказанного, но когда дошёл, он поставил бокал на стол, сел ровно, и оперев локти на край столешницы сомкнул кончики пальцев. Возможно сделай он это не столь грузно, это выглядело бы знаком размышлений, а не недоумения.