Наше Верховное Главнокомандование смогло к концу войны на одном лишь берлинском направлении сосредоточить до 2,5 млн. солдат и офицеров, что равно почти половине личного состава тех дивизий, которые были брошены гитлеровской Германией 22 июня 1941 г. в войну на всем советско-германском фронте.
Но отнюдь не только численность войск определяла возросшее превосходство Красной Армии. Она намного превзошла противника в техническом отношении. Если к началу войны враг имел на воем советско-германском фронте 3712 танков, 50 тыс. орудий и минометов, 4950 самолетов, то советские войска только на берлинском направлении к 16 апреля 1945 г. располагали свыше 6,2 тыс. танков и САУ, более 42 тыс. орудий и минометов, 7,5 тыс. боевых самолетов{338}.
Главным же оставалось колоссальное, не поддающееся никакому сравнению морально-политическое превосходство Красной Армии, предопределившее и высокий уровень советского военного искусства, и непревзойденную доблесть наших воинов.
Могучие удары двух фронтов под командованием маршалов Г. К. Жукова и И.С. Конева при содействии 2-го Белорусского фронта маршала К. К. Рокоссовского 25 апреля привели к тому, что Берлин оказался в кольце наших войск. Одновременно была отсечена и окружена в лесах юго-западнее Франкфурта-на-Одере 200-тысячная группировка противника. В тот же день на р. Эльбе советские войска соединились с наступавшими с запада частями
1-й американской армии. А еще пять дней спустя, 30 апреля, воины Красной Армии, штурмовавшие Берлин, водрузили над рейхстагом Знамя Победы.
Стремительно наступали и действовавшие слева от нас войска
2-го и 3-го Украинских фронтов Маршалов Советского Союза Р. Я. Малиновского и Ф. И. Толбухина. Разгромив противостоявшего врага, они еще 13 апреля овладели столицей Австрии - Веной.
Таким образом, справа и слева от нас линия фронта продвинулась значительно западнее, чем на пражском направлении.
В этом сказались уже отмеченные выше весьма благоприятные для обороняющихся условия местности в полосе наступления 4-го Украинского фронта в сочетании с наличием у противника крупных сил. Немецко-фашистское командование сосредоточило в Чехословакии главные силы 4-й танковой, 17-ю и 1-ю танковую армии, насчитывавшие 62 дивизии{339}. Среди них наиболее сильной и многочисленной была 1-я танковая армия, оборонявшаяся в полосе 4-го Украинского фронта.
Особенностью всей этой группировки было то, что она состояла из кадровых, а не из наспех сформированных дивизий. И пополнение они получали соответствующее. В частности, их не "разбавляли" батальонами фольксштурма, которых здесь были единицы, в то время как на других направлениях насчитывались сотни таких малобоеспособных формирований. Не следует забывать, что здесь, как и на берлинском направлении, гитлеровцы находились на своих последних рубежах, за которыми следовала расплата за все преступления прежних лет.
Поэтому не удивительно, что вражеская группировка и в Чехословакии оборонялась стойко и упорно.
Хочу подчеркнуть еще одно обстоятельство, касающееся распределения танковых и моторизованных дивизий, остававшихся у немецко-фашистского командования. Так, на берлинском направлении в апреле число первых из них составляло четыре, вторых - десять, а в Чехословакии - соответственно тринадцать и три{340}. Причем даже во время Берлинской операции ни одно из этих соединений не было переброшено из Чехословакии для обороны столицы Германии. Больше того, в этот и предшествующий периоды вражеская группировка в Чехословакии непрерывно усиливалась все возраставшими темпами. Если с сентября по декабрь 1944 г. сюда было переброшено восемь дивизий, то с января по апрель 1945 г. - еще тринадцать.
Чем же объяснить усиленную концентрацию в Чехословакии крупных сил и средств противника в момент, когда главные ударные силы Красной Армии угрожали Берлину?
Несомненно, все тем же намерением Гитлера и его клики осуществить план своего спасения путем провоцирования "распада" антигитлеровской коалиции. А чтобы дождаться столь желаемого для них исхода войны, они прежде всего стремились продлить ее. Гитлеровцам казалось, что выход может быть найден, что союз государств антифашистской коалиции непрочен и распадется. Они надеялись создать в Чехословакии и Австрии с их горными массивами мощный укрепленный бастион и там выстоять. Использование танковых соединений в обороне горных районов, по их мнению, отвечало поставленным целям.
Но и тут враг просчитался. В значительной мере тому способствовало успешное завершение Моравско-Остравской наступательной операции, в результате которой противник лишился крупного промышленного района и важных стратегических позиций.
Да и в целом обстановка для него была уже безнадежной. Гитлеровская клика, бесспорно, увидела приближавшийся окончательный и бесповоротный крах всех своих надежд. Об этом можно судить и по тому, что 30 апреля покончил самоубийством Гитлер, предпочтя яд суду народов, и по тому, что его ближайшие подручные тогда уже заметались в поисках собственного спасения. Как мы теперь знаем, в начале мая их замыслы сводились к одному - спастись от Красной Армии, в которой они не без оснований видели силу, самую последовательную в борьбе с фашизмом. Но наиболее безрассудные из них все еще надеялись осуществить планы сговора с западными державами.
Что касается находившейся в Чехословакии крупной группировки немецко-фашистских войск, то ее командующий Шернер в первые дни мая по-прежнему стремился организовать упорное сопротивление нашим наступающим армиям. Ожесточенные бои продолжались.
В те дни 2 связи с падением Берлина и соединением Красной Армии с войсками наших западных союзников на р. Эльбе, разделением фашистской Германии на две изолированные части можно было ожидать общей капитуляции немецко-фашистских войск. Однако этого не произошло. Для ускорения капитуляции требовалось разгромить группировку противника и в Чехословакии. Поэтому Ставка ВГК в конце апреля и в первых числах мая и разработала план ее освобождения. Замысел состоял в том, чтобы наряду с 4-м и 2-м Украинскими фронтами повернуть на Прагу после завершения Берлинской операции также и 1-й Украинский фронт.
Принимая это решение, Верховное Главнокомандование учитывало необходимость как скорейшего освобождения всей Чехословакии, так и полной ликвидации оставшейся на ее территории самой крупной в то время вражеской группировки. Войска трех фронтов получили задачу совместными действиями сломить сопротивление немецко-фашистских войск, воспрепятствовать их отходу на запад и, окружив, заставить капитулировать.
Начало этой последней стратегической операции Красной Армии на советско-германском фронте намечалось на 7 мая. Но ход событий потребовал ускорить ее.
Задача 4-го Украинского фронта состояла в завершении разгрома противостоящих войск противника и в стремительном наступлении на Прагу. Для осуществления этого требовалось овладеть г. Оломоуц. Он являлся единственным пунктом в болотистой пойме р. Морава, где можно было перерезать пути отхода вражеской группировки, находившейся в "мешке", и выйти на Чешское плато.
Войска фронта после освобождения Моравской Остравы громили вражескую группировку, главные силы которой еще удерживали города Богумин, Карвина, Фриштат, Цешин, Мистек. 1-я гвардейская и 18-я армии очищали от гитлеровцев остававшуюся в их руках часть Моравско-Остравского промышленного района, а часть сил 60-й и 38-я армия, продолжая обходить врага с запада, продвигались на юг.
В полосе нашей армии противник особенно упорно оборонялся. Он подтянул сюда части 4-й горнострелковой, 75, 78, 158, 304-й пехотных и 19-й танковой дивизий и стремился воспрепятствовать захвату г. Мистек и мостов через р. Остравице, овладение которыми грозило отрезать ему пути отхода на Оломоуц.
В ожесточенных боях прошел день 1 Мая. Последний раз встречали мы первомайский праздник в схватке с врагом. Это понимали и чувствовали все. Вот почему каждым советским воином владела одна мысль, одно стремление - добить фашистов на их последних рубежах. В тот день, ломая сопротивление противника, войска фронта продвинулись вновь до 20 км, освободив большое количество населенных пунктов. Вечером мы узнали, что в честь этих успехов в Москве был дан салют. Так день 1 Мая стал для нас вдвойне праздником.