27-29 сентября ожесточенные бои на плацдармах шли днем и ночью. Обе стороны ставили перед собой активные задачи. Огнем и контратаками пехоты с танками враг стремился задержать продвижение наших войск на плацдармах. Его авиация не прекращала ударов по боевым порядкам наших войск и пунктам переправ.
Мы же прилагали все усилия, чтобы сломить сопротивление противника и выйти на рубеж Стайки, Шандра, Хмельная, с тем чтобы расширить плацдарм и создать условия для свободного наращивания сил. Однако нехватка переправочных средств не позволяла войскам фронта достаточно быстро наращивать свои силы на западном берегу. В результате к 29 сентября так и не удалось соединить все захваченные участки в один плацдарм.
Чтобы сломить упорное сопротивление противника, генерал армии Н. Ф. Ватутин принял решение ввести в сражение второй эшелон фронта - 27-ю армию, сосредоточившуюся в районе Переяслава. Он поставил ей задачу к утру 29 сентября переправиться на букринский плацдарм и на следующий день принять от 40-й армии часть ее полосы - участок Янивка, Шандра. В том случае, если 40, 47 и 3-я гвардейская танковая армии не выйдут к намеченному рубежу, 27-й армии было приказано вступить в бой ранее указанного срока.
Вследствие непрерывных атак вражеской авиации и артиллерийского обстрела переправ войска 27-й армии переправлялись медленно. Приходилось по нескольку раз в сутки восстанавливать мосты. Тяжелую материальную часть вообще не удавалось переправить. Стрелковые же части армии сразу по прибытии на правый берег вводились в бой на плацдарме, где с каждым часом нарастали ожесточенные бои.
Стянув в район букринского плацдарма значительные силы, гитлеровцы предприняли целый ряд контратак. 29 сентября силами 19-й, 7-й танковых и 20-й моторизованной дивизий они начали наступление с рубежа Мал. Букрин, Колосище, поддерживаемое большим количеством артиллерии. Авиация противника группами по 20-30 самолетов нанесла до 70 бомбо-штурмовых ударов по боевым порядкам 40-й, 47-й и 3-й гвардейской танковой армий.
В этот день мы особенно нуждались в помощи нашей авиации. И она была в полной мере оказана нам 2-й воздушной армией. Тем не менее в результате напряженного боя наши войска под натиском превосходящих сил противника вынуждены были оставить северные окраины Вел. Букрина и Григоровки, высоты 201,8 и 244,5.
VI
Напряженные бои на букринском плацдарме продолжались и 30 сентября. 40-я армия совместно с частями 3-й гвардейской танковой и 27-й армий в течение дня отразили шесть контратак противника. К исходу дня мы сами перешли в наступление и несколько улучшили положение своих войск, вернув потерянные накануне позиции и расширив плацдарм в районе букринской излучины до 11 км по фронту и до 6 км в глубину. Здесь и сосредоточились теперь части 3-й гвардейской танковой и 40-й армий.
Первая к тому времени переправила на правый берег Днепра орудий 45-мм 38, 76-мм - 44, минометов 120-мм - 39, 82-мм - 48, самоходных орудий - 5, танков - 42. Войска нашей 40-й армии к указанному дню имели почти столько же танков (40), но значительно больше другой техники. У нас было орудий 45-мм 179, 76-мм - 240, 122-мм - 40, минометов 82-мм - 234, 120-мм - 131, установок PC - 9. Но и этих сил оказалось недостаточно. В результате не только на букринском, но и на других плацдармах сломить сопротивление врага не удалось.
Повсюду немецко-фашистское командование не прекращало наращивать усилия, направленные на ликвидацию наших плацдармов. Севернее Ржищева 2 октября противник силами 34-й пехотной дивизии и танковой дивизии СС "Райх" после сильной авиационной и артиллерийской подготовки перешел в наступление против 237-й и 42-й гвардейской стрелковых дивизий. В течение двух суток здесь днем и ночью шли непрекращающиеся кровопролитные бои.
Лишенные маневра, наши войска под натиском превосходящих сил врага вынуждены были 4 октября оставить большую часть этого плацдарма. Только два полка - по одному из 237-й и 42-й гвардейской стрелковых дивизий - удержались в прибрежной полосе, севернее и южнее населенного пункта Гребенки. Остальные силы дивизий были переведены на восточный берег Днепра.
Одновременно гитлеровцы непрерывно атаковали соединения 40, 27 и 3-й гвардейской танковой армий в букринской излучине. Не считаясь с огромными потерями, вражеское командование здесь, на фронте 4-6 км, бросало в контратаки по два-три полка пехоты при поддержке до 150 танков и 100 самолетов. Но цели не добилось. На этом участке 5 октября противник в основном прекратил наступление и перешел к обороне. Бои велись только на отдельных направлениях мелкими группами.
В боях на плацдармах наши воины проявили массовый героизм. Приведу лишь несколько примеров.
Действуя в составе одного из подразделений 309-й стрелковой дивизии, отбившего подряд три атаки, бронебойщик С. П. Лаптев в рукопашных схватках уничтожил четырех гитлеровцев. Но вслед за этим противник предпринял еще одну атаку, поддержанную четырьмя танками. Будучи ранен в голову, но продолжая сражаться, Лаптев меткими выстрелами из противотанкового ружья подбил три танка, а их экипажи уничтожил огнем автомата. Только после второго тяжелого ранения герой оставил поле боя; он был отправлен в госпиталь.
Военный совет армии послал С. П. Лаптеву горячее приветствие. В нем говорилось: "Вы сражались за Правобережную Украину как истинный русский патриот. Ваша стойкость, мужество и воинское умение восхищают всех. Благодарим вас за честную солдатскую службу Родине. Желаем скорого выздоровления. Представляем вас к высокой правительственной награде"{82}. Вскоре С. П. Лаптеву Указом Президиума Верховного Совета СССР было присвоено звание Героя Советского Союза.
Самоотверженно и умело сражались с врагом на плацдармах полки под командованием подполковников М. А. Шкунова и П. И. Шурухина из 42-й гвардейской стрелковой дивизии. Сотни солдат и офицеров этих полков за мужество и героизм были награждены орденами и медалями. Так было во всех соединениях и частях 40-й армии.
Недавно, просматривая архивные документы, я с волнением читал скупые строки журнала боевых действий этой дивизии за дни форсирования Днепра и боев на плацдарме. Вот эти записи:
"Были намечены два пункта переправ для частей 309-й Пирятинской стрелковой дивизии:
1) против ур. Вороново; 2) против восточной окраины Монастырек. Командир 309 Пирятинской сд генерал-майор Дремин приказал в ночь на 24.9.43 г. начать форсирование р. Днепр: 957 сп - в районе ур. Вороново, 955 сп - в районе восточной окраины Монастырек.
Первым десантом на рыбачьих лодках и на ДСЛ{82} переправлялись разведчики. Части дивизии для обслуживания переправ имели 10 ДСЛ и 8 рыбачьих лодок. В два часа 24.9.43 саперы Моисеев и Солдатов первыми переправили десант разведки 957 сп (М. Е. Доможаков, П. Ф. Беседин, И. М. Котов, М. С. Кисляков и др.), которые, пользуясь ночной темнотой, незаметно переправились через р. Днепр и были обнаружены противником лишь на правом берегу.
Противник открыл сильный минометный и пулеметный огонь.
Разведчики, пользуясь кустами и складками местности, подошли к населенному пункту Щучинка и дерзко атаковали противника, захватив контрольного пленного, по опросу которого удалось установить нумерацию и группировку частей противника. Пленный немецкий солдат принадлежал к 41 мп 10 мд, части которой поспешно перебрасывались в районы переправ 309 сд.
Вслед за разведкой начал переправу 2-й стрелковый батальон 937 сп. За ночь было перевезено 250 человек пехоты и 25 ящиков боеприпасов. Дисциплина и организованность саперных и стрелковых подразделений обеспечили отличную светозвукомаскировку. Подразделения обнаруживались противником в момент, когда они начинали действовать на правом берегу.
В районе Щучинка-Балыка противник сосредоточил части 10 мд с поддерживающей самоходной артиллерией и танками. Начавшиеся бои носили упорный и ожесточенный характер. 957 сп окопался, произвел маскировку и в течение 24 и 25.9.43 г. удерживал узкий рубеж вдоль берега в районе урочища Вороново.
Бомбардировочная и истребительная авиация в течение дня не позволяла вести переправу и наносила массированные удары по районам сосредоточения к переправам. В этих условиях большое значение имела маскировка сосредоточения частей, переправ и мест сосредоточения. К утру лодки и паромы вытаскивались на берег, где тщательно маскировались. Для личного состава отрывались щели. Кроме этого, для отвлечения авиации и артиллерийского огня от действительных переправ в пустых участках разжигались костры, производилась ложная демонстрация подхода подразделений, которые обнаруживались авиаразведкой и наблюдателями противника. Враг по ложным объектам наносил удары бомбардировочной авиацией и вел артогонь.