Это учла Ставка. В тот день фронту было приказано временно приостановить наступление и, усилив группировку войск на угрожаемом участке, разбить действующие на белоцерковском направлении силы противника, после чего возобновить наступление на казатинском направлении. Для решения наступательных задач Ставка одновременно приказала сосредоточить к концу ноября- началу декабря в районе Киева крупные резервы - 1-ю танковую, 18-ю и 1-ю гвардейскую армии.
Войска 1-го Украинского фронта перешли к обороне. На этом закончился второй этап Киевской наступательной операции. В ходе его войсками фронта был достигнут крупный успех. Они разгромили 15 дивизий противника, захватили в плен 41 тыс. солдат и офицеров, а также уничтожили или захватили 1200 орудий и минометов, 600 танков и самоходных орудий, 90 самолетов, 1900 автомашин и много другой боевой техники{115}.
Важным итогом наступления явилось расширение небольшого плацдарма на правом берегу Днепра в районе Лютеж до 400 км по фронту и 150 км в глубину. Теперь это был стратегический плацдарм, и хотя не удалось соединить его с букринским, тем не менее обладание им давало возможность нашим войскам в дальнейшем развернуть крупное наступление с целью освобождения всей Правобережной Украины,
Это отлично понимало немецко-фашистское командование. Видя опасность создавшегося положения, оно продолжало спешно перебрасывать в район Киева все, что могло, рассчитывая этими силами ликвидировать наш плацдарм, вновь захватить столицу Украины и восстановить на этом участке оборону по Днепру. Характерная особенность планов противника заключалась в том, что если в период 8-12 ноября он стремился остановить наступление на юг и там же, на фронте от Фастова до Днепра, тщетно пытался нанести удар на Киев, то теперь его главные усилия были перенесены к западу, на участок Ивница, Ходорков, Корнин. Немецко-фашистское командование, видимо, считало, что на этом участке наша оборона слабее и что здесь прорваться к Киеву будет легче.
Между тем в течение 12 и 13 ноября командующий фронтом в соответствии с указаниями Ставки поставил войскам задачи по обороне южного фаса плацдарма на фронте Житомир, Фастов, Триполье. Оборонять полосу у Днепра было приказано 40-й армии, которой в связи с этим из состава 38-й армии был передан 51-й стрелковый корпус со средствами усиления. 50-й стрелковый корпус придавался 3-й танковой армии, на которую возлагалась оборона района Фастова с задачей не допустить прорыва противника в северном и северо-восточном направлениях. 38-я армия должна была перейти к жесткой обороне в полосе от Житомира до Корнина силами 1-го гвардейского кавалерийского, 23-го и 21-го стрелковых корпусов.
Таким образом, именно 38-я армия вновь, но уже в ослаблен ном составе, оказалась на направлении предстоящего удара противника. Причем, действительно, этот участок фронта был наименее укреплен и насыщен нашими войсками.
Для усиления этого участка фронта западнее Корнина мной немедленно были приняты меры.
Одновременно с вышеупомянутыми решениями было приказано часть сил 13, 40 и 60-й армий вывести во фронтовой резерв и сосредоточить в полосе обороны 38-й армии. В состав последней передавался также 17-й гвардейский стрелковый корпус. Все это свидетельствует о стремлении нашего командования к наращиванию сил на данном участке. Ибо намерения противостоящего врага, его готовность к нанесению удара были разгаданы. Это подтверждали данные разведки о перегруппировке танков противника в район Корнипа, показания пленных и, наконец, начавшиеся во второй половине дня 13 ноября контратаки гитлеровцев из районов Ходоркова, Корнина в северном направлении, на Брусилов.
И все же наших сил оказалось недостаточно, так как предпринятая перегруппировка не была завершена к моменту, когда противник нанес контрудар.
Контратаки гитлеровцев из районов Ходоркова, Корнина настораживали. Было очевидно, что если противнику удастся прорваться на брусиловском направлении, в центре обороны 38-й армии, и выйти на шоссе Киев-Житомир, то резко ухудшится положение наших войск как на фастовском, так и на житомирском участках фронта. В этом случае враг смог бы угрожать их тылам. Поэтому мною были немедленно приняты меры для парирования удара. 21-й стрелковый корпус мы усилили противотанковой артиллерией. В район возможного прорыва была переброшена 13-я и часть 17-й артиллерийских дивизий генералов Д. М. Краснокутского и С. С. Волкенштейна из 7-го артиллерийского корпуса прорыва и другие части усиления.
Хотя мы и отразили атаки, но утром 15 ноября противник возобновил активные боевые действия. Положение войск 38-й армии на участке Житомир, Фастов оставалось недостаточно прочным. Войска армии все еще не успели полностью закончить перегруппировку и организовать жесткую оборону. Штабы еще не обеспечили устойчивого управления войсками.
Поэтому, несмотря на то что вражеский удар для нас не был неожиданным, войска были слабо подготовлены к его отражению. Пришлось пережить десять тревожных дней и ночей, пока противник, встретивший стойкие сопротивление, выдохся.
Наступление получило развитие в двух местах - в районе населенного пункта Ивница силами двух пехотных дивизий с 60 танками в направлении Житомир и с рубежа Ходорков, Корнин силами четырех танковых и одной моторизованной дивизий в северном направлении. Бои сразу же приняли ожесточенный характер. Но силы были неравны, и противнику массированными атаками танков, наступавших группами по 60, 100 и даже 150 машин, удалось в первый же день вклиниться в оборону 38-й армии на 4-5 км.
Его авиация в светлое время также почти непрерывно группами по 20-30 самолетов бомбардировала позиции наших войск.
В районе Ивница, на вспомогательном направлении, гитлеровцы после прорыва фронта повернули по шоссе на Житомир и вышли на тылы дивизий 23-го стрелкового корпуса. Это сделало весьма затруднительным управление правофланговыми войсками армии, и потому по приказу фронта 23-й стрелковый и 1-й гвардейский кавалерийский корпуса были 16 ноября переданы в состав нашего правого соседа 60-й армии. Поэтому в дальнейшем этого участка фронта я касаться не буду. Скажу лишь, что действовавшим там 7-й и 8-й танковым дивизиям противника в тот же день удалось форсировать р. Тетерев и перерезать шоссе Киев-Житомир. А 20 ноября оба корпуса, оказавшиеся под угрозой окружения, по приказу командующего фронтом оставили Житомир и отошли к северу от него, в район г. Черняхов.
Неприятно было оставлять Житомир. Всего лишь 7 дней назад мы радовались его освобождению и поздравляли командование и войска 1-го гвардейского кавалерийского и 23-го стрелкового корпусов. В течение пяти дней они преодолели сопротивление противника на глубину более 120 км от рубежа р. Ирпень и овладели городом, захватив огромные склады боеприпасов, продовольствия, фуража и различного имущества, которые затем пришлось уничтожить. Велико было значение города как узла дорог, и поэтому фашисты, подготавливая контрнаступление, спланировали обход его с востока и севера.
Впоследствии о жестоких боях в полуокружении рассказывал мне начальник штаба 23-го стрелкового корпуса полковник С. А. Андрющенко, который фактически руководил боевыми действиями, поскольку командир корпуса генерал Н. Е. Чуваков был контужен. Уже 16 ноября коммуникации корпуса по шоссе Киев-Житомир были перерезаны. Запасы боеприпасов и горючего в результате стремительного наступления были истощены, а связь со штабом армии нарушена. Соединения и части вели ожесточенные бои с противником, отражали его многочисленные атаки, но ввиду нехватки боеприпасов и угрозы окружения вынуждены были оставить город и отойти на север.
Противнику удалось осуществить прорыв и на главном направлении, в районе Корнин. Нанесенный им здесь особенно тщательно подготовленный удар крупными силами привел к тому, что и 17-й гвардейский стрелковый корпус генерала А. Л. Бондарева и танковая группа, которой усилил 38-ю армию командующий фронтом, были вынуждены отойти к северу. Враг оттеснил 71-ю стрелковую дивизию 21-го стрелкового корпуса, она отошла за боевые порядки 17-го гвардейского стрелкового корпуса.