— Я тут набрал, сколько смог, — продолжил он. — Но нужно, конечно, это все.
— Ну, так все забирай! — простодушно, не подумав, предложил я.
Капитан усмехнулся:
— А куда? Их много! Спрятать мне лекарства эти некуда. Вы уж укройте их как-нибудь. Это большая ценность, честное слово!
Я пообещал; капитан, набив свою медицинскую сумку так, что она еле застегнулась, отчалил. А передо мной встал во весь рост совсем другой, не менее важный вопрос: а жрать-то мы что будем, товарищи?
Я вернулся обратно на позицию, и тут же меня спросили именно про еду. Я внимательно посмотрел на личный состав, оценивая, кого взять на это дело, и сказал:
— Так! Боев, Восканян и Данилов. Пойдемте со мной. Все остальные ждите нас здесь! Абрамович за старшего. Понятно?
— Чего ж тут непонятного! — воскликнул Абрамович. Мне казалось, что Саид не брился с самого нашего выступления из Хасавюрта. Соответственно, выглядел он сейчас как настоящий абрек. Я ему посоветовал хоть как-то себя идентифицировать с федеральными войсками. Триколор где-нибудь на форму нацепить. А то ведь, не дай Бог, кто-то подумает, что это чех, и пальнет, не разбираясь. А потом только спросит…
Да, Саид пришил себе на левой руке некое подобие российского флага. Прислушался!
Мы подошли к машине.
— Солохин! — крикнул я. — Ты здесь?
— Здесь! — блатное лицо хитро высунулось из кабины.
— Поедем в Агишбатой, — сказал я. — Продукты искать. Все равно мы мародеры и грабители. А есть что-то надо.
— Всегда готов! — вскинул Солоха руку в пионерском приветствии. (Боже мой! В голове мелькнуло мгновенное воспоминание. В четвертом классе меня выбрали председателем совета отряда! Как я был горд! Домой летел, как на крыльях. У родителей были гости, на мою новость не обратили никакого внимания… Со временем я понял, что ничего особенно хорошего от этой должности нет, кроме дополнительной нагрузки и головной боли).
Я сел в кабину, бойцы попрыгали в кузов. Мы тронулись. Дорога шла мимо родника, так что я приостановил там «шишигу», и все набрали воды — кто сколько смог. Конечно, водой желудок не обманешь. Но все-таки…
— Там я видел магазин, — рассказывал мне Солоха. — Мы когда там были, он был закрыт. Ну, мы поорали, походили вокруг — никто не вышел. Ну, и уехали. Давайте посмотрим! Может, кто появился?… Или сами вскроем. Отстрелим замок, а?
Грабить магазин мне, если уж совсем честно, вовсе не хотелось. На этом можно было «погореть». Но надо же с чего-то начинать?
— Хорошо, — ответил я Солохе. — Давай туда сначала, а там видно будет.
Поселок словно вымер. Мы проехали вниз по улице, свернули направо, потом еще раз налево…
— Вот черт! — выдохнул Солоха. — Не успели…
Да, кажется, точно не успели. Дверь магазинчика была просто снесена с петель, витрина выбита. Землю перед фасадом торгового заведения усеяли осколки стекла.
Наша «шишига» затормозила немного поодаль, чтобы случайно не наехать на осколок и не пропороть шину.
Мы все, даже Солоха, оставили автомобиль, и прошли в магазин. Там было пусто, словно все вымели веником. Или сдули пылесосом, если вам так больше нравится.
Из-за противоположного угла выехал танк. Крышка откинулась, и оттуда высунулась веселая чумазая морда с белыми зубами.
— Это вы его так? — спросил нас танкист.
— Нет! — мрачно и зло ответил за всех Боев. — Это уже не мы. Мы опоздали.
— Ну, тогда и мы опоздали! — Танкист снова исчез в танке. Тяжелая машина развернулась, и укатила по своим делам. Мы же остались стоять у разбитой витрины.
— А, ладно! — махнул рукой Восканян. — Ничего там все равно не было, кроме чипсов, конфет и каких-то шоколадок столетних. Разве с этого сыт будешь?
Меня больше занимал вопрос, как быть дальше? Бездумно колесить по улицам, надеясь на авось, или начинать целенаправленную экспроприацию? Обходить всех подряд, как немцы в войну, и требовать еды?
Я представил себе эту картину, и мысленно содрогнулся. Нам только патефона не хватало, чтобы «Хорст Вессель» наяривал.
Черт! Но жрать-то хотелось все сильнее!
— В машину! — скомандовал я. — Будем искать что-нибудь подходящее.
Я решил поколесить по Агишбатою, действительно надеясь на авось, а потом уже начинать целенаправленный грабеж. Просто мне казалось, что если я не займусь этим, мои бойцы займутся этим же, только уже без меня. А не можешь остановить — возглавь! Эту истину еще никто не отменял.
Мы поехали вдоль по улице, все вниз и вниз… Ничего себе! Солоха даже притормозил. У какого-то двора стояла куча пустых машин явно военной окраски. «Козел», «таблетка», еще одна «таблетка»… Мы с Солохой переглянулись. Мысли, как я понял, у нас были одинаковые: «Это имущество, конечно, военное. Только вот чехам оно досталось явно не по взаимному согласию».
«Интересно, где водители этих машин? Убили?» — подумал я.
Солоха остановил «шишигу» у двора, мы высыпали наружу, и сразу кинулись осматривать технику. Даже про еду забыли. Возник азарт: если вдруг машины на ходу, мы их сейчас заберем! Вы только прикиньте! Пришли к Агишбатою пешком, а уедем на собственной «шишиге», на «козле» и двух «таблетках»! Водителей у меня хватит: Солоха уже «олошаден», у Данилова есть права — он говорил, у Боева, кажется, у Абрамовича… Вроде и Восканян о чем-то подобном заикался. Каюсь, я уже было примерял место на груди если уж не для ордена, то уж для медали точно.
После осмотра техники настроение у всех резко упало. Ни одна из машин не была исправной. Причем неисправны они были как-то слишком тонко, что наводило на определенные подозрения. В одной машине был снят замок зажигания, не было рукоятки на коробке передач, на другой, помимо этого, были два пробитых колеса. Меня насторожило то, что целые покрышки резко отличались от пробитых.
В общем, немного подумав, и посоветовавшись с бойцами, я пришел к выводу, что все это можно восстановить, причем на это не потребуется очень уж много времени. Наверняка снятые запчасти где-то надежно спрятаны, и когда будет нужно, все будет поставлено на место, в бензобаки залит бензин, и техника будет на ходу.
Что делать? Искать спрятанное? Да ну… Это нереально!
— Ну, раз не нам, — решительно заявил Солоха, — значит, никому.
Я с ним совершенно согласился. Мы открыли капоты, и расстреляли все, что можно было разбить, сломать или отстрелить. Расстреляли панели, и переломали рули. Все, теперь техника действительно превратилась в груду металлолома.
На звук стрельбы из дома распахнулась дверь, и выбежали две пожилые женщины в черных платках, и подросток — лет пятнадцати — шестнадцати.
— Что вы делаете?! — закричала одна из женщин.
— Это ваши машины? — как мне казалось, довольно вежливо осведомился я.
— Да!
— А позвольте узнать, откуда у вас военная техника? А? — вот тут я повысил голос, и постарался, чтобы мой вопрос прозвучал достаточно зловеще.
Тетка осеклась. Мелкий чечен испепелял нас взглядами.
Я не успел больше ничего сказать, как недисциплинированный и наглый Солоха перехватил инициативу в свои руки.
— А ну к стене! — заорал он на чеченцев. И для убедительности выстрелил в воздух.
Тетки не пошевелились. Тогда Солоха выстрелил им в ноги. Они завизжали, но живо встали к забору.
— Восканян! — обратился я к Воскананяну. — Стой здесь, не своди с них глаз. Если что — стреляй на поражение, не раздумывай.
На всякий случай, я говорил громко. Мало ли что! А заложники — это неплохо.
— Зачистка! — сообщил я теткам. — Сейчас посмотрим, что тут у вас делается.
На всякий случай, вместе с Восканяном я оставил еще и Боева. Я, Данилов и Солоха прошли во двор. Чувствовал я себя в этой ситуации не очень комфортно, и потому торопился. Мы очень быстро прошли дом и сараи. В одном из сараев Данилов обнаружил кастрюлю с сыром. Мы переглянулись. Здесь же нашлись целлофановые пакеты, куда мы весь этот сыр и перекинули. Данилов сложил пакеты к себе в вещмешок. Ничего съедобного больше нам не попалось. Даже живности в этом дворе не было. Лезть в погреб мы все-таки побоялись.