– Ну-с, – прервал паузу Краснов, – как построим нашу беседу? В форме дружеского диалога? Или ещё как-то?
Масканин уловил в голосе генерал весёлые интонации и выдавил из себя:
– Для начала, господин генерал, я бы хотел задать ряд вопросов.
– Это всегда пожалуйста. Это очень даже кстати. И я даже догадываюсь о чём, – Краснов усмехнулся и слегка взмахнул ладонью, мол, давайте ваши вопросы.
– Давно вы здесь?
– Вам разве не сообщили? – удивился Краснов. – Странно, что ребята обошли этот вопрос. В вашем мире мы с осени пятьдесят второго. В Новороссию мы чуть позже перебрались.
– Значит, война без вас начиналась, – сделал вывод Масканин.
– Совершенно верно, – Краснов задумчиво хмыкнул. – О чём же это Кочевник вам всю ночь толдычил?
– О том, о сём… И всё больше о рунхах.
– Понятно. Знаете, Максим Еремеич, давайте поговорим без чинов. Мы не на плацу, тем более не в линейной части.
– Хорошо, Пётр Викторович, – принял правила игры Масканин.
– А раз так, то… кофе? – Краснов приподнял бровь.
– Не откажусь.
– Вот и чудно, – Краснов снял трубку внутреннего телефона и бросил: – Организуйте нам кофейку на двоих.
Он положил трубку и встретил изучающий взгляд Масканина.
– Что, Максим Еремеич, ищите во мне что-то особенное? Напрасно. Я такой же человек как и вы, у нас одна кровь.
– В этом я не сомневаюсь, – выдохнул Масканин.
– Что же вас тогда гнетёт? Я же вижу, что вы чем-то обеспокоены.
– Интересные вы слова подобрали, Пётр Викторович. Но пожалуй, они верны.
– Так-так… Дайте-ка угадаю. Вы после сегодняшней ночи потеряли надежду перевестись обратно в войска, так?
– В точку, – согласился Масканин. – Сказать честно, не моё это всё…
– Ну уж нет, – покачал головой Краснов. – Вы как раз на своём месте…
– Может быть. Но я в войска хочу, понимаете? – не сдавался Масканин. И видя готовность Краснова осадить его, поспешил добавить: – Да, Пётр Викторович, я всё понимаю. Понимаю, что на своём нынешнем месте пользы больше приношу, нежели будь я простым ротным командиром…
– А раз понимаете, – тут же набросился Краснов с хитрой улыбкой, – то должны понимать, что мы вас теперь не можем отпустить. И вы это понимаете, понимаете, что не отвертитесь. Впрочем, я вот что вам скажу, Максим Еремеич: не надо тосковать. Скоро ваши командные таланты нам очень понадобятся. А потом, как знать, может и на нечто большее вас поставим. Всё что нужно у вас есть и даже с преизлихом. В войсках вы бы уже небось батальоном командовали. Однако и у нас с продвижением дело не станет. Орденочек вон уже заслужили, а там, глядь, и капитаном будете.
– Что мне эти орденочки и звания? – повёл плечами Максим. – Приятно, конечно, но мне всё это совсем не важно.
– Ну не лишены же вы честолюбия?
– Не лишён. Однако скажу так: моё честолюбие лежит в совсем иной плоскости.
– Хорошо, – качнул головой генерал. – Очень хорошо. Вот такой вы мне и нужны.
Стук в дверь. Вошёл дневальный по секции с подносом. Поставив его на стол, боец удалился.
– Скажите, – Масканин решил выяснить предел откровенности генерала, – а как вы вообще оказались в нашем локусе? Насколько я понял из объяснений Семёнова, это вышло как-то спонтанно. Или нет?
– Ох, вопросики вы задаёте, Максим, – Краснов немного озадаченно улыбнулся и в душе порадовался что в компании штабс-капитана нет надобности надевать ту или иную маску, а можно вести себя естественно.
Генерал снял покрывало с подноса, обнажив кофейный набор, и вдохнул аромат.
– Вы правда хотите знать как нас занесло в ваши края? – Краснов добродушно растянул губы в улыбке.
Пётр Викторович рассматривал Масканина и видел в нём неподдельный интерес. Теперь взгляд "охотника"-самородка, походивший поначалу на взгляд волка-одиночки, заметно смягчился. Раз уж пошёл разговор не просто без чинов, а как говорится, по душам, почему бы не дать воли любопытству? Тем более что он, Краснов, заинтересован в Масканине – до недавнего – простом боевом офицере, чья судьба ещё неполный год назад была неотличима от судеб миллионов его соотечественников.
Генерал собственноручно разлил по чашкам кофе из вычурного и изящного серебрённого кофейника. Затем поставил на стол две коньячные рюмки из кантонского хрусталя, и выжидающе посмотрел в глаза Масканину.
Максим кивнул. Для него, неизбалованного в действующей армии генеральским вниманием (на фронте и полковников-то видел не часто), минувшая ночь и этот разговор с генералом попахивали в некоторой степени чем-то ирреальным. И Масканин словно выдохнул:
– Хочу, Пётр Викторович.
– Тогда, Максим, устраивайтесь поудобней. Хлопнем по рюмашке, и за чашечкой-другой кофе, я поведаю, как оно всё для нас начиналось.
Рассказ длился долго. Времени Максим не засекал, но по ощущению вышло более двух часов. Многое хозяин кабинета, конечно, утаил. Да оно и понятно. Но рассказчиком он оказался хорошим, да к тому же некоторые свои похождения он описал не без юмора.
И вот осипший от долгого говорения Краснов сделал глоток давно остывшего кофе, поставил пустую чашку на поднос и выжидающе замолчал.
– Скажите, а Торгаев давно в курсе всего этого?
– Торгаев… – повторил Краснов. – Да, Степана я ввёл в курс почти с самого начала нашего знакомства. Я лично подметил его и до создания отряда "Рарог" незаметно опекал… Небось теперь дуетесь на него, а?
– Да нет, Пётр Викторович. Я же знаю, что он подписку о неразглашении давал. Какие тут обиды. Я бы тоже молчал в тряпочку. Только вы мне вот что скажите… То что чужаки очень сильно подмогли Велгону я уже понял. Подстегнули военные разработки, подбросили кое-какие технологии… А вы? Ваша роль какова в этом плане противостояния?
– Что ж, – Краснов по привычке провёл ладонью по коротко остриженным волосам. – Я отвечу вам честно. На самом деле наша помощь не столь значительна, как вы могли бы подумать. Новороссия и без нас бы справилась. Что-что, а это для меня очевидно. С бoльшим надрывом и б?льшими потерями, но справилась бы. Мы лишь подтолкнули Главразведупр и руководство Новороссии к некоторым шагам. Ускорили принятие ряда мер, структурировали противостояние со "стирателями". Ну и кое-что ещё…
– Благодарю за откровенность, – сказал Масканин и задал следующий вопрос: – Мне не совсем понятно такое доверие к Уэссу. Ну ладно перековали его в идейного – это я понимаю. Но зачем надо было его на ваш корабль возить?
– А затем, Максим Еремеич, что и вы, и он для нас очень ценны. Вы – тут объяснять не надо, думаю. А Уэсс… Вот скажите, почему за всю войну авиация Новороссии ни разу не бомбила мирные города Хаконы и Велгона? Промышленных городских районов касаться не будем, это другое дело. А вот мирные кварталы?
Масканина эти вопросы немного озадачили. Но через секунду он понял куда клонит генерал. И сказал:
– Сейчас население Хаконы в большинстве своём благорасположено к нашей армии. И корпуса ХВБ не испытываю недостатка в пополнении. Я правильно понял, Пётр Викторович?
– Совершенно правильно. А что касается самого Уэсса, выводы делайте сами.
– Хорошо, – сказанное Масканина удовлетворило.
– Ну раз так, – закруглил Краснов, – тогда выскажу пожелание, что встречаемся мы не в последний раз. И не стану вас больше задерживать. Сегодня отдыхайте и набирайтесь сил впрок. Вам ведь предстоит скорая отправка в Северную Раконию.
Масканин встал и на прощание пожал руку. Щёлкнул каблуками сапог и вышел из кабинета.
Конец третьей книги.